Ярость орла

Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел прочь. Нергал пожал плечами. Я кивнул ему и Гафарну и последовал за гладиатором. Я догнал его, и мы пошли рядом, а он по-прежнему смотрел только вперед. У него явно не было желания что-то мне говорить, да и мне было неинтересно заводить с ним разговоры. Вокруг стояло множество палаток вроде той, в которой я приходил в себя. Я отметил, что все они стояли ровными рядами. Справа я заметил несколько групп людей, выполнявших военные маневры и упражнения; несколько воинов выкрикивали команды, обучая новобранцев. Я хотел задержаться, внимательнее присмотреться к ним, но мой проводник шел быстро, минуя загоны, полные свиней и коз, кузни с горящими в горнах огнями, рядом с которыми мощные мужчины в кожаных фартуках ковали раскаленные докрасна бруски железа, а также стойла, где конюхи обихаживали лошадей. В конце концов мы подошли к палатке, что казалась больше остальных и размещалась, насколько я мог судить, в центре лагеря. Она была выше человеческого роста, и оба клапана были свернуты, так что было видно всю ее внутренность, широкую и прямоугольную. Вход охраняли двое воинов, одетые как римские легионеры, и каждый держал щит и копье. Мой провожатый сделал мне знак войти, а сам ушел. Я вошел внутрь палатки, крышу которой поддерживали три толстых шеста, поставленные в одну линию посредине. Я узнал человека, сидевшего в центре. Спартак. На нем была простая кольчуга, надетая поверх красной туники. Его взгляд был таким же, каким я его запомнил, – пронзительным, настороженным. Человек он явно был умный, не склонный к поспешным решениям, вдумчивый и расчетливый. На мой взгляд, ему было около тридцати, может, чуть больше. Он протянул правую руку и пригласил меня присесть на кожаный стул по другую от него сторону стола. Я сел и вытянул ноги. Все тело по-прежнему ныло и болело, и я был рад хоть немного расслабиться. Потом посмотрел на двух мужчин, сидевших по бокам от Спартака. Справа сидел мужчина с длинным лицом, карими глазами и огромной гривой каштановых волос, подстриженных довольно коротко – они не доходили ему до шеи. Борода его была аккуратно расчесана и ухожена, и он внимательно смотрел на меня. На нем была простая белая туника, а руки он сложил на груди. Я решил, что ему около двадцати пяти лет. Тот, что сидел слева от Спартака, казался похож на медведя, огромный, грубый, примерно того же возраста, с копной длинных и нечесаных рыжих волос на голове. По бокам волосы были заплетены в две толстые косицы, концы которых опускались ему на мощную грудь. Бороды у него не было, но имелись длинные и густые усы, кончики которых он тоже заплел. Голова у него казалась огромной, массивной, такими же выглядели и руки; они были обнажены и торчали в обе стороны из вырезов зеленой туники. На шее он носил толстое серебряное ожерелье, а на запястьях серебряные браслеты поменьше. Его синие глаза смотрели на меня с презрением, и он, несомненно, оценивал меня, как оценивают противника на арене цирка.

Спартак заговорил первым:

– Добро пожаловать, Пакор. Рад видеть, что ты снова на ногах.

– Спасибо, – ответил я. – И спасибо за то, что вы освободили от цепей меня и моих людей.

– Твой слуга хорошо говорит на латыни, – продолжал Спартак, – и он немного рассказал мне о том, как вы попали в Италию. Однако, может быть, ты расскажешь нам об этом подробнее?

– Если смогу, мой господин.

– Ха-ха, да никакой он не господин! – заявил огромный мужчина столь же мощным голосом, как его телосложение. Он сильно хлопнул Спартака по плечу. – Он убийца, которого римляне натренировали, чтоб он их развлекал по особым случаям. Он фракиец, а это по природе вещей на ступень ниже, чем галл, но… – тут он наклонился вперед и улыбнулся другому мужчине, тому, что с длинным лицом. – Но на порядок выше, чем германец. Верно, Каст?

– Да, я совсем забыл, – сказал Спартак, не обращая внимания на то, что его перебили. – Я же должен представить вас друг другу. – Он повернулся к гиганту. – Это Крикс, забияка и скандалист из Галлии. Римляне спасли его от грустной участи свинаря, но познакомили с искусством убивать людей мечом. Когда-нибудь, в один прекрасный день, он, возможно, станет мастером этого дела. – Крикс притворно печально вздохнул. Спартак обернулся ко второму: – А это Каст. Римляне захватили его в родной деревушке, когда он спал, страдая от похмелья.

– Скоты эти римляне! Мы ж с ними договор подписали, что они не будут переходить за реку, на нашу землю! – На лице Каста было написано искреннее возмущение. – Мы такой народ, мы уважаем договоры, а римляне договор нарушили!

– Нет, вы только представьте себе! – снова насмешливо воскликнул Крикс.

– Так что с вами случилось, Пакор? – спросил Спартак.