Ярость орла

Я взялся за луку седла и вскочил кобыле на спину. И почувствовал, как всего меня волной охватило чувство радости и восторга, как только я почувствовал под собой лошадь. Странно, но мне даже пришлось подавить слезы – я ведь уже потерял всякую надежду когда-нибудь снова сесть в седло.

– Ну, поскакали? – спросил Спартак, давая шенкеля своему коню. И мы рысью двинулись вперед. Пока мы ехали через весь лагерь к огромному стенному провалу, служившему входом и выходом, я успел убедиться, что размеры лагеря увеличились. Здесь появились дюжины новых коричневых палаток и других самодельных навесов, сработанных из полотна на деревянных стояках. Я отметил, что мы ехали через лагерь по некоему подобию главной сквозной дороги, от которой вправо и влево отходили более узкие дорожки, ведущие к дальним палаткам. Все это напоминало планировку города.

– Твой лагерь хорошо организован, мой господин.

– Устроен в точности как римские лагеря во время очередной военной кампании.

– Ты это позаимствовал в римском войске, господин?

– Я был в римском войске.

Я удивленно посмотрел на него. Он увидел это выражение у меня на лице и рассмеялся.

– Все верно, Пакор. Я служил во вспомогательных войсках, приставленных к одному из легионов. Пять лет там прослужил, таская на себе щит и копье по германским землям и другим местам.

– Тебя призвали? Мобилизовали?

– Вроде того. Я был молод – восемнадцати лет, – и после того, как римляне завоевали мою родину, их вербовщики пришли к нам в поисках людей, готовых служить в их войске. Я умел ездить верхом, орудовать мечом и копьем, вот и решил: а почему бы и нет? Фракия, страна, откуда я родом, бедна, и я мог бы провести остаток жизни, приглядывая за козами и влача жалкое существование. Мысль о военных трофеях и славе казалась очень привлекательной. Моя мать умерла, рожая меня, а отец умер от чумы, когда я был мальчишкой. Родственников никаких у меня не осталось. Вот я и решился.

Поначалу, должен признаться, это стало для меня большим приключением. Пища была приемлемая, платили регулярно, и вскоре я научился здорово владеть мечом.

– И что же в итоге привело тебя сюда? – спросил я. Мы уже проехали весь лагерь и достигли склона, поднимавшегося к провалу в стене кратера, через который проходили значительные потоки людей. Большинство, судя по виду, являлись бедными батраками с полей. Мы рысью поднялись по склону и выбрались из огромной каменной чаши кратера.

– Рим суровый хозяин. Вскоре я обнаружил, что трофеев как-то маловато, если все время сидеть в деревянной крепости возле какой-нибудь германской речушки. И мне стало скучно. Вступая во вспомогательные войска, подписываешь контракт на двадцать пять лет службы и на треть жалованья обычного легионера, вот я и решил смыться, я и еще несколько ребят. Мы зарабатывали себе на хлеб чем-то вроде разбоя, жили в лесах и грабили проезжающих, иногда нанимались на военную службу племенным вождям. Но римляне никогда ничего не забывают и ничего не прощают, так что это был лишь вопрос времени, когда нас поймают. Мы были глупы, понимаешь? Нам следовало все время менять место пребывания, а мы торчали в одном и том же месте, и они в конце концов заманили нас в ловушку и схватили.

– А почему они тебя не убили?

– Ну, нескольких они распяли на крестах в качестве назидания другим, но римляне – люди практичные. Мы еще могли им пригодиться, а поскольку хорошо владели оружием, нас продали в гладиаторы. Вот так я и оказался в здешних местах.

У меня были к нему еще вопросы, но я решил, что это может подождать. Теперь мы оказались на заросшем травой склоне горы, откуда открывался вид на много миль вокруг. В отдалении, за широкой равниной, которая начиналась от склонов горы слева и справа от нас, виднелось море. Склон, по которому мы ехали, казался настоящим океаном пышных трав, но вдали можно было разглядеть обширные возделанные поля. Небо было безоблачным. Мы продолжали спускаться по склону. Нам то и дело встречались группы людей, направляющихся к лагерю. По сути, насколько я видел, вся округа была заполнена черными точками и фигурами, спешащими к кратеру. В этот момент к нам галопом подскакали двое всадников и остановились рядом. Одного я узнал – Каст, германец с длинным лицом и аккуратно подстриженной бородой. На нем была кольчужная рубаха, и он, так же как и его товарищ, держал щит и копье. Каст кивком поздоровался со мною.

– Хороший день сегодня, Спартак! Еще больше новичков прибыло, сотнями идут! Мои разведчики говорят, что большая часть поместий вокруг Нолы покинута.

– Хорошо, – ответил Спартак. Он бросил взгляд в мою сторону, потом перевел его обратно на Каста. – Они все еще там?

Каст кивнул.

– Отлично. Тогда мы поедем и поглядим на них.

– Только вдвоем? – спросил Каст. – Там могут быть римские патрули.

– Сомневаюсь. Никаких сообщений об их появлении не было с тех пор, как мы разбили им нос. Некоторые успели убежать, но они, видимо, рванули к Неаполю. Но если мы кого-то заметим, то тут же вернемся на Везувий.

– Но даже если так… – запротестовал было Каст.