Ярость(сборник)

Джейн кивнула. Табу по-прежнему было в силе. Вопрос этот обсуждался ими лишь в случае крайней необходимости. А томительный, расслабляющий жар дома, психическая пустота неверного дяди ясно показывали, что опасность снова на время отступила.

— Почитай мне о Маугли, бабушка, — сказал Бобби.

Бабушка Китон села, надела очки и взяла Киплинга. Остальные дети, довольные, устроились рядом с ней. Бабушка читала о гибели Шер-Хана, о том, как животные отправились в глубокое, узкое ущелье ловить тигра, и о сотрясающем землю паническом бегстве, превратившем убийцу в кровавую кашу.

— Ну вот, — сказала бабушка Китон.

Она закрыла книгу.

— Вот вам и конец Шер-Хана. Теперь он мертв.

— Нет, — сонным голосом возразил Бобби.

— Конечно же да, сотрясение убило его.

— Только в конце, бабушка. Если ты начнешь сначала, Шер-Хан снова будет здесь.

Бобби был слишком мал, чтобы понять, что такое смерть. Ведь убивают же тебя иногда при игре в ковбоев и индейцев, и в этом нет ничего ни плохого, ни печального. Смерть — просто один из необходимых для выражения своих мыслей терминов.

Дядя Лью курил трубку и, морща коричневую кожу под глазами, смотрел на дядю Берта, который, прикусив губу, долго колебался, прежде чем сделать ход. Но дядя Лью все равно выиграл партию в шахматы. Дядя Джеймс подмигнул тете Гертруде и сказал, что ему бы хотелось пройтись и не составит ли она ему компанию. Она согласилась.

После их ухода тетя Бетти подняла голову и презрительно фыркнула.

— Когда они вернутся, мы посмотрим, как от них будет пахнуть. И почему только ты это допускаешь?

Бабушка Китон лишь усмехнулась и потрепала Бобби по волосам. Он уснул у нее на коленях, сжав руки в кулачки. Щеки его зарумянились.

У окна горбилась тощая фигура дяди Симона.

Он смотрел в окно и молчал.

— Если мы едем завтра утром в Санта-Барбару, дети, — сказала тетя Бетти, — то нужно сегодня пораньше лечь спать.

Так они сделали.

Глава 4 Конец игры

К утру у Бобби поднялась температура, и бабушка Китон отказалась рисковать ради поездки в Санта-Барбару. Это ввергло Бобби в угрюмое состояние, но послужило решением проблемы, многие часы не дававшей детям покоя. Потом раздался телефонный звонок, и отец Джейн сообщил, что сегодня приедет за ней и что у нее появился маленький братик. Джейн, не имевшая на этот счет иллюзий, была довольна и надеялась, что теперь ее мама перестанет болеть.

Перед завтраком в комнате Бобби состоялось совещание.

— Ты знаешь, что делать, Бобби? — спросила Беатрис. — Обещаешь, что сделаешь?

— Угу. Обещаю.

— Ты можешь сделать это сегодня, Дженни, до того, как приедет твой папа? Тебе лучше купить побольше мяса и оставить его Бобби.

— Я не могу купить мясо без денег, — сказал Бобби.

Не слишком охотно Беатрис пересчитала то, что осталось от маленького капитала Джейн, и вручила ему. Бобби спрятал деньги под подушку и поправил красную фланелевую повязку, обматывающую его шею.

— Кусается, — сказал он. — Все равно я не болен.

— Это все от тех зеленых груш, которые ты вчера ел, — язвительно сказала Эмилия. — Думаешь, никто тебя не видел?

Снизу прибежал запыхавшийся Чарльз.

— Знаете, что случилось? — проговорил он. — ОН ушиб ногу. Теперь он не может ехать в Санта-Барбару. Держу пари, он сделал это нарочно.

— Черт возьми! — сказала Джейн. — Как?

— Он сказал, что подвернул ее на лестнице. Держу пари, что он врет. Просто не хочет ехать.

— Может быть, он не может, — сказала Беатрис.

Она руководствовалась своей интуицией. Больше они об этом не говорили. Но в общем-то Беатрис, Эмилия и Чарльз были довольны, что он не поедет с ними в Санта-Барбару.

Чтобы разместить всех и разместить багаж, понадобилось два такси.

Бабушка Китон, неверный дядя и Джейн стояли на крыльце, махая отъезжающим. Автомобили исчезли в облаке пыли. Джейн решительно взяла у Бобби часть денег и пошла к мяснику. Вернулась она тяжело нагруженная.

Неверный дядя приковылял, опираясь на палку, и сел на террасе. Бабушка Китон приготовила для Бобби омерзительное, но полезное питье, а Джейн решила отложить то, что ей предстояло сделать, до дневных часов. Бобби читал «Джунгли», спотыкаясь на трудных словах.

На некоторое время установилось перемирие.

Джейн долго не могла забыть тот день.

Все запахи были особенно отчетливыми: запах пекущегося хлеба с кухни, густой аромат цветов, слегка отдающий пылью густо-коричневый запах, источаемый нагретыми солнцем коврами и мебелью. Бабушка Китон поднялась к себе в спальню намазать кольд-кремом руки и лицо. Джейн примостилась у дверей и наблюдала.

Это была уютная комнатка, милая на свой, особый лад. Туго накрахмаленные занавески сверкали особой белизной, а стол был уставлен всякими завораживающими взор предметами: подушечки для булавок, сделанные в форме куколок, крошечные китайские красные башмачки, еще более крошечные серые китайские мышки, брошь-камея с портретом бабушки в детстве.

Медленно, но настойчиво биение пульса нарастало и здесь, в этой спальне, где вторжение не могло иметь места.