Ярость славян

По нашему счету мы путешествуем по мирам всего лишь пять месяцев, но успели только за самый краешек ухватить Основной Поток. При этом порталы в следующие верхние миры только-только начали приоткрываться, и, как говорит сержант Бек, сколько на это потребуется времени, знает только один аллах. Этакими темпами, пока мы доберемся домой, я успею, быть может, не только повзрослеть, но и состариться. Хотя это вряд ли. Маги, подобные мне, не старятся. Я даже могу навсегда сохранить свой нынешний внешний возраст, как это сделала Лилия, да только не хочу этого делать. Взрослым быть тоже интересно, а у взрослого мага гораздо больше возможностей, чем у двенадцатилетнего мальчика, хотя мне грех жаловаться на свой статус. Сергей Сергеевич, например, вообще относится ко мне как к взрослому мужчине, со всей серьезностью, а Анна Сергеевна хоть иногда и гладит меня по голове как ребенка, но все же признает мое превосходство в магических науках; и так же ведут себя и остальные взрослые. Лишь только Митька и Ася иногда обижаются на то, что я, как они говорят, зазнался, и не принимаю участия в их детских играх. А мне при этом просто некогда. Контрольная по математике – эта фигня по сравнению с отработкой нового заклинания, например такого, как заклинание полета, которое мне приходится переделывать уже в пятый раз. Но каждый раз у меня выходит все лучше и лучше, и я уверен, что рано или поздно наши кони все же полетят.

13 сентября 561 Р.Х. день тридцать девятый, Ранее утро. Строящийся стольный град великого княжества Артании на правом берегу Днепра.

В это ранее хрустящее свежестью осеннее утро один рейтарский и два уланских эскадрона разбудили раньше обычного, еще за час до рассвета и тут же, минуя все утренние мероприятия, приказали одеваться, снаряжаться, седлать коней и выходить на завтрак к полевым кухням, где уже допревала нежнейшая гороховая каша с мясом. И вот, когда утренняя заря залила уже полнеба, звякающие амуницией эскадроны с позевывающими смуглыми воительницами в седлах, были построены. Долго им ждать не пришлось. Почти сразу на площадку перед стоявшими в две шеренги всадницами выехали Серегин, его верный адъютант Добрыня, не менее верный ординарец Ув, которого Добрыня воспринимал как младшего братишку, Анна Струмилина, герр Шмидт, который оказался неплохим наездником, и несколько старших дружинников во главе с Горыней и Дубыней.

Намечалась скоротечная операция под кодовым названием «Визит каменного гостя» по примучиванию того самого дальнего рода старшины Жирослава, на которого герр Шмидт уже нарыл изрядную порцию компромата. Как выяснило следствие, черный пиар в лице скоморохов был как раз его рук делом, а посредником между ними выступил уже хорошо известный Серегину полугот-полугепид и ставленник родовой старшины Сигмунт. Когда доказательства тому стали неопровержимыми, герр Шмидт оставил в покое кающихся и визжащих скоморохов и произвел тайный арест Сигмунта, как раз отъехавшего из ставки для встречи со связным своих единомышленников. Помимо Сигмунта и связного в сети моей новорожденной госбезопасности попался еще один непонятный человек. Славянин не славянин, ромей не ромей, а что-то среднее, отрекомендовавшееся осевшим среди славян ромейским торговцем Геннадиосом, но больше этот человек походил на резидента глубокого внедрения.

Кстати, если скоморохам, как и всякой мелкой шпане, для полной кондиции хватило одного лишь рассказа о том, что и как с ними будут делать четыре милые женщины, всего за четверть часа распластывающие на порционные куски целиковую бычью тушу, то Сигмунт, Геннадиос и связной, наотрез отказавшийся называть свое имя, поддаваться на такую простую провокацию не стали. Пришлось герру Шмидту от первой, чисто психологической степени допроса, переходить к легкой мануальной терапии без явного членовредительства. Первым от постукивания в печень сломался Сигмунт, давно уже не испытывавший никакой боли, за ним последовал Геннадиос, опорочивший высокое звание агента византийских спецслужб и открывший все адреса, пароли, явки, а безымянный связной все равно, несмотря на обработку второй степени, так и остался безымянным.

В принципе герр Шмидт мог перейти к полномасштабному допросу, когда уже никто не обращает внимания на здоровье и внешний вид допрашиваемого, но он уже знал, что тут имеются высококвалифицированные маги, способные при помощи своего искусства решить почти любую проблему, которая иначе кажется неразрешимой. К Серегину герр Шмидт обращаться не стал, к Анне Струмилиной тоже, а вместо того пошел к нашему пусть малолетнему, но зато самому квалифицированному магу с вопросом: «Что можно сделать для того, чтобы вот этот нехороший человек, предавший свой народ, начал бы говорить правду, правду и одну только правду?».