Яростные тени

Ярость затмила здравый смысл, и Лоу сорвался. С рыком бросился на Хьюстона и резко закрыл ящик, прищемив ему пальцы. Послышался треск кости. Куратор заорал. Лоу отпустил ящик, и Хьюстон отпрянул, в ужасе разглядывая поврежденную кисть.

– Мои пальцы!

Ну да, сломаны минимум три, судя по тому, как странно они согнуты назад в костяшках. Ярко-красная кровь разлилась лужицей по ладони Джорджа, который заплакал от боли, строил гримасы и вопил.

– Тебя арестуют, безумец! – выдавил он между всхлипами.

– А вы не забыли, какая у меня фамилия? Слышали о моей семье? Давайте, попытайтесь реализовать свою угрозу. И только попробуйте рассказать всему музею, что поранились не сами.

До Джорджа дошло. Он ничего не ответил, просто отшатнулся и стал сильно дрожать, баюкая поврежденную руку.

Лоу надел шляпу и пошел к двери, пока люди стекались к кабинету Хьюстона. Следовало бы выскользнуть в коридор музея до того, как его заметят.

– И если позволите себе снова оскорблять Хэдли, одно только слово, и я сломаю вам не только пальцы.

Глава 16

На следующий день незадолго до полудня Хэдли села в трамвай. Так получалось быстрее, чем вызывать такси, поэтому она часто пользовалась общественным транспортом в обеденное время и была уверена, что отец ничего не заподозрит. Позвонил Лоу, сообщил, что получил список имен, и назначил встречу.

Пересев на другой трамвай, который, то заезжал, то выбирался из густого тумана, Хэдли добралась до Фишерменс-уорф и тут же заметила Лоу, возвышавшегося над торопящимися пешеходами на Джефферсон-стрит.

Они пошли друг к другу и встретились у газетного киоска. Хэдли дышала слишком учащенно, хоть сделала всего лишь десять шагов. Боже, почему она так рада видеть Лоу?

– Тебе удалось ускользнуть, – сказал он с довольным выражением лица, такой жутко красивый в длинном сине-сером пальто и шляпе в тон.

– Я бы не назвала это «ускользать». Просто сообщила мисс Тилли, что выйду на пару часов.

– Полуправда – лучшая ложь, – сострил Лоу. – Кушать хочешь?

– Очень.

– Я тоже. Поведу туда, где готовят чуть ли ни лучше всех в Сан-Франциско.

Хэдли рассматривала рыбацкие склады, хранилища лесоматериалов и лодки.

– Придется поверить тебе на слово. Там подают лимонный пирог?

Лоу расхохотался.

– Нет, но это место одно из моих любимых. Доверься мне, и вперед.

Идя по прогулочной аллее, Хэдли чувствовала острый запах океана. Ряд «жестянок Лиззи» и грузовиков доставки стоял у обочины по левую сторону, пока покрытые туманом траулеры и сейнеры качались на волнах Залива справа.

– Ты приехал на Лулу?

Лоу покачал головой.

– Меня подвез Бо.

– Знаешь, я тут думала, что случится, если ты поедешь на мотоцикле в дождь?

– Вымокну.

Хэдли прищурилась и улыбнулась.

– Как дела в офисе? – спросил Лоу.

– Стало тише, чем вчера.

– Да? А что случилось вчера?

Он изобразил саму невинность.

Хэдли подняла воротник шубы, прикрывая шею от холодного ветра.

– Мистера Хьюстона отвезли в больницу. Сегодня ходят слухи, что он отдыхает дома с четырьмя сломанными пальцами.

– Не может быть.

– Ты ведь ничего не знаешь о произошедшем?

– Впервые слышу, – весело ответил Лоу.

– Значит, это не тебя я видела, выбегающим через черный ход в музей.

– Ты же знаешь, что я никогда не бегаю через черный ход.

– Конечно. – Хэдли посмотрела на траулер, который, пыхтя, подплыл к берегу. – Джордж же ничего про меня не говорил?

– Этот болван? А кто станет его слушать? – Лоу поправил край своей шляпы. – Но советую тебе: когда займешь пост своего отца, первым делом уволь старину Джорджа Хьюстона.

Хэдли не ответила, просто подняла воротник повыше, чтобы скрыть улыбку.

На Тейлор-стрит они прошли мимо лотков с рыбой. Здесь же на печах, растапливаемых дровами, уличные торговцы помешивали в кипящих котлах свежевыловленных крабов и продавали их прохожим по двадцать центов за порцию. Однако Лоу направился к киоску номер восемь, где итальянская пара подавала суп-пюре из моллюсков. Рабочие из доков и несколько дельцов среднего класса сидели под навесом за обычными деревянными столами со скамейками. Лоу помахал одному из посетителей и пошел к прилавку.

– Лоу! – воскликнула красивая брюнетка и обошла прилавок, чтобы обнять его и поцеловать в обе щеки. – Мы видели твою фотографию в газете. Разбогател в Египте?

– Пока нет, но пытаюсь, – ответил Лоу, пожав руку ее мужу.

– Знаменитый археолог, – улыбнулся итальянец. – Будь осторожен, а то улучшишь репутацию своей семьи.

– И какой в этом прок?

Торговцы рассмеялись, а Лоу представил Хэдли Розу и Нунцио Алиото и похвалил:

– Они готовят лучший суп-пюре из моллюсков в окрýге и ловят почти что лучших крабов. Пусть у Магнуссонов теперь не так уж много краболовов, как до введения закона Вольстеда, но мы все еще ловим самых сладких данженских крабов.

Лоу подмигнул миссис Алиото.

– Рада видеть, что слава не ударила тебе в голову. Но пока Уинтер снабжает нас выпивкой, можешь плести всякую ерунду. Вы хотите пообедать?

Лоу потер руки.

– Суп-пюре из моллюсков и пиво. А еще ароматного хлеба. – Он взглянул на Хэдли. – Как тебе?

– Меня устраивает, – ответила она Лоу и поблагодарила миссис Алиото.