Ясень

Я их читал, бесчисленные знаки,
Начертанные мыслью вековой,
Гадал по льву в скруглённом зодиаке.

Чрез гороскоп читал грядущий бой,
Разметил Ассирийские дружины,
И их пронзил Египетской стрелой.

Лик божий, человечий, соколиный,
По очереди ввёл в гиероглиф,
Над целым миром был я царь единый.

Мой меч был быстр, двуостр, и прям, и крив,
Мой шлем зверин, и бился я без шлема,
Я избивал неисчислимость див.

На мне порой качалась диадема,
Я убегал от царского венца,
От Вавилона шёл до Вифлеема.

Возжаждав жала страсти без конца,
Я уронил свой помысл в звоны систра,
И пел Гатор близ нежного лица.

Как Богдыхан, я первого министра
Карал, как сына пестует отец,
Был звездочёт, кружились звёзды быстро.

Блестящую стрелу стремил Стрелец,
Но был одет я в пояс Ориона,
И мой во всём победный был конец.

Определивши очерк небосклона
Прикосновенным циркулем ума,
Велел звезде не нарушать закона.

О, как полна богатств моя сума!
Но вот, как дважды два всегда четыре,
Не скажет день, не изъяснит мне тьма,

Где мог бы от себя я скрыться в мире!

Через века

Звон гонга в сонном рае Богдыхана,
Тончайшие сплетенья шелковиц,
Рожденье лун, привычки редких птиц,
Оттенки льна, росистым утром, рано, –

Созвенность грёз, плывущих из дурмана,
Немой рассказ навек застывших лиц,
Всё, что в границах, всё, что вне границ,
Что ярко, тускло, мудро, нежно, пьяно, –

Услада быть покорнейшим рабом,
И ужас ведать полюс полновластья,
Заря стыда, нагорный снег бесстрастья, –

Сто тысяч лет быть в сером и слепом,
Сто тысяч лет быть зорким в голубом, –
Я знаю всё! Не знаю только – счастья!

Звук звуков

Сейчас на Севере горит луна.
Сейчас на Севере бегут олени,
Равнина снежная мертва, ясна.
От тучек маленьких мелькают тени.

На небе стынущем огромный круг.
Какие радуги, Луна, ты плавишь?
Когда б на Север мне умчаться вдруг
От чёрно-белого мельканья клавиш!

Скифская летопись