Яш Бхатия

Яш ничего не ответил. После слов кимпуруши он действительно отчистил разум от разрывавших душу мыслей. В конце концов, если бы не вмешательство Чандры, он уже был бы мертв. И хотя жизнь без семьи не радовала его, он утешал себя надеждой, что втайне сможет смотреть, как растут и радуются жизни его дети.

К границам города они вышли, когда на небе уже вспыхнули звезды. По узким обезлюдевшим улочкам они добрались до святилища Авалокитешвара. Оно оказалось небольшим и не так богато украшенным, как святилища Дьяуса, глубоко почитаемого в Бринхаме, да и во всей провинции Дъяшер.

Мозаики и фрески на стенах говорили о великих свершениях и великой милости бога, его бесценные дары человечеству и заботе о них. Но вспоминая залы забытого храма, Яш возрождал в памяти и истории, которые рассказывала ему кимпуруша.

Прежде чем проявить сострадание к людям, Авалокитешвара, как и другие боги, терзал человечество и выпивал его жизненные силы. И только когда он увидел дела рук своих, он пришел к состраданию и постарался усмирить своих братьев и младших богов.

– Что ты здесь делаешь? – шипящий голос донесся справа от сикха, тут же схватившегося за рукоять кинжала, спрятанного под мешковатой рубахой.

– И я рада тебя видеть, Викрам. – Чандра улыбнулась старому жрецу, сгорбившемуся под тяжестью прожитых лет.

– Нет. Жизнь тебя ничему не учит. Ты пришла в логово тигра. И еще притащила проклятого вместе с собой.

Яш отшагнул назад, но сразу был пойман за руку кимпурушей.

– Давай поговорим не здесь, Викрам, – сказала Чандра.

– Конечно, конечно. Скорее проходите, – старый жрец откинул ковер, скрывавший узкий проход, ведущий в подвальную часть святилища. Послушник прикрыл за ними дверь и занялся протиранием пола влажной тряпицей.

– Твою покойную мать прокляли, и ты знаешь, сколько усилий я приложил, чтобы она, попав к Яме, не мучилась вечными страданиями, разве этого мало? – причитал жрец, спускаясь по лестнице. – Так нет, ты привела с собой еще один экземпляр с клеймом проклятия на челе. И я хочу спросить: ты хочешь меня совсем доконать?

– Нет. Как ты мог подумать?

– А мне кажется, что да. Ты точно хочешь моей смерти! – Жрец толкнул дверь, и они вошли в небольшую комнату. В ее центре стоял столик на коротеньких ножках не больше ладони, а вдоль стен располагались шкафы, забитые древними свитками и фолиантами. На полках не было пустого места, все занимали пергаменты с рукописями.

– Садитесь. Я сейчас вернусь.

– Кто этот безумный старик? – спросил Яш, когда жрец скрылся за тайной дверцей скрытой за одним из шкафов.

– Этот безумец спас душу моей матери, – сказала Чандра. – Ее прокляли, когда она уже носила меня под сердцем, и я родилась той, кем сейчас являюсь – навеки проклятой кимпурушей, не знающей сочувствия и жалости ни к чему живому. С меня нельзя снять проклятие, ты ведь это хотел спросить? Я обречена на вечные муки и голод, который может заглушить лишь живая кровь, которая пульсирует в венах. И да, я до сих пор жива лишь потому, что Викрам спас меня.

– О каком проклятии он говорил?

– Пока не знаю. На твоем лбу действительно есть клеймо проклятия, и его могут увидеть такие же проклятые люди или жрецы. Некоторые герои, такие как Кумакун, не только видели их, но чувствовали. Потому он так быстро нашел тебя, и именно поэтому мы пришли сюда. Викрам владеет тайными знаниями, которые доступны далеко не всем жрецам. Он поможет стереть клеймо проклятия, но не думай, что оно исчезнет навсегда.

– Я готов!

Чандра, улыбнувшись, кивнула сикху.

Жрец вернулся не скоро. Но когда он снова появился в комнате, в его раках была своеобразная корзина со свитками и склянками. Он закрыл за собой дверь и, грузно ступая, приблизился к столику, за которым сидели его нежданные гости.

– Снимай с себя все, но прикрой свои чресла. – Викрам расставил на полу посуду, живо развел в ней некие искрящиеся растворы разных цветов. – У вас не будет много времени, но фору это вам даст.

Яш Бхатия не пререкался, выполнял все, что ему было сказано, в то время как Чандра рассматривала иллюстрации в старом фолианте. На лоб, плечи и грудь сикха под гортанное пение были нанесены красные и зеленые мазки непонятной жидкости, ноги и бедра исполосовали синие и коричневые линии. Жрец трудился около часа, и когда закончил, почти валился от усталости.

– Все?

– Да. Его никто не увидит, он словно тень, но у вас не так много времени.

– Спасибо, Викрам, я этого не забуду.

– Ах, лучше бы забыла, и о том, что я еще пока жив, тоже.

Чандра улыбнулась, затем бросила одежду сикху.

– Одевайся, нечего рассиживаться!

***

Город не спал, на протяжении недели на каждой улице и в каждом доме обсуждали трагическую гибель доблестного героя Кумакуна и возвращение великого Кирана, поклявшегося на алтаре Дьяуса отомстить за смерть брата. Но сегодняшней ночью улицы и дома были пусты. Все горожане, способные ходить, собрались у храмового комплекса, посвященного богу дневного неба, чтобы узреть чудо возрождения защитника веры!