Яша. Глазами кота

– Скажешь тоже. Конечно, люди. Только это было давным-давно. Может, ещё тогда, когда твой Саша в Опалёво жил.

Куркиёка мне всё показал. Дом не изменился. А вокруг всё другое. Теперь там улица и вокруг дома. И заборы везде. А раньше с одной стороны шла дорога, а с другой стороны – лес. За домом – огород, поле. Яблоневый сад, малинник. Рядом с домом сарайчик стоял, дальше коровник и сеновал. Никаких заборов, разве только загородки для кур, чтобы лиса не утащила. В доме жили хозяин с хозяйкой, трое деток, и бабушка с дедушкой, старшие хозяева. Печку топили.

В те времена куркиёка не на веранде под крышей ютился, а как вам положено – за печкой или в чулане. Аккуратно в доме было, не то, что сейчас. Наша хозяйка много лишнего, конечно, в дом тащит.

– Да уж, – проворчал Тюпа, – вот у нас в Опалёво, небось, только самое нужное по хозяйству было заведено, а у этой чего только по шкафам не понавалено.

– Зато кормит хорошо.

– Это да, – признал Тюпа, – а что тебе этот куркиёка ещё показывал?

– Кота. Хороший кот, спокойный. Мышей ловил.

– Наши тоже ловили.

– А я не ловлю. Перевелись у нас мыши. В городе даже запаха нет, а в доме после зимы бывает. Но только запах, сами успевают убежать. Не то и я бы ловил. Я однажды бельчонка поймал!

– Изверг ты.

– Хозяйка меня тоже тогда ругала… Ещё у них собака была. Сидела во дворе в конуре. А то дети её из конуры выманивали и играли. В лес с ней ходили. Две козы ещё у них жили. Они смешные. Если недосмотреть, с дерева кору обгрызали. В жизни я коз не видел, только у куркиёки на картинках. Дети их пасли по очереди. Или вместе. Лошадка ещё у них была.

– Хорошо-то как. У наших в Опалёво тоже была. Саша любил верхом на ней кататься. Ни за что не уступал никому, всё ему первым надо было скакать.

– Ой, Тюпа, правда, у них было хорошо. Я хоть только на картинках у куркиёки, да и то их полюбил. Ещё куркиёка показывал, как однажды хозяин принёс в дом большую деревянную коробку с колёсиком. Эта коробка, если включить, говорила разными голосами, музыку играла, тоже разную. Красивую. И не очень. Если колёсико крутить, коробка шипела и тихонько визжала странными голосами. Их коту не нравилось, он уходил от этих звуков. Не знаешь, что за штука такая? У нас нет.

– У нас своей такой громкой штуки в избе не было. А на улице была. Где-то в деревне стояла и голосила на всю округу так, что в доме было слышно. Появилась она после этой их революции, когда вся жизнь поменялась. Я-то не ходил, мне без надобности, но слышать слышал. То песни распевает, то речи бубнит. Вся деревня сбегалась слушать. А у этих – надо же – прямо дома. Что хочешь, то и включай. Или вообще не включай. Тишина тоже хорошо.

– Как наша серая коробка, – сообразил Яша.

– Пожалуй, – согласился Тюпа, – а что там дальше было у куркиёки?

– А дальше хозяева перестали слушать весёлую музыку. Чаще всего они включали в коробке неинтересные разговоры. Бубубу да бубубу. И от этого и взрослые, и дети делались всё серьёзнее. Старшая хозяйка то и дело садилась плакать, дети стали совсем тихие и даже играть перестали. И смеяться перестали. Какие-то люди приходили, с хозяином говорили. Однажды вечером вся семья села за стол, поужинали как обычно, только лица у них были очень грустные. Поздняя осень тогда была. Почти зима. Снег уже выпал. Обычно дети играли, снеговика лепили, а тут и не выходили, всё дома сидели.

Так вот, натопили в тот день дом жарко-жарко, сели за стол. Было уютно, но отчего-то ужасно тоскливо. А наутро хозяева вытащили из куркиёкиного чулана сундук, который там стоял всю жизнь, и положили туда одежды сколько влезло, фотографий и каких-то коробочек. Хозяйки прибрали дом, намыли полы, задёрнули занавески и всё. Вышли и тихо прикрыли за собой дверь. Взвалили сундук на телегу. Привязали к ней корову с козами, посадили детей на сундук и ушли не оглядываясь. Собака увязалась за ними. Куркиёка с котом остались дома. Куркиёка не захотел уходить. Он решил остаться и будь что будет. Тем более, его не позвали. А кот, тот вовсе своего мнения не высказывал, а отсиделся в подполе, пока хозяева уходили.

Чужие

Дом стоял пустой и тёмный, медленно остывала печка. А вскоре тишина нарушилась странными звуками. Бубух да бубух. Земля вздрагивала. По небу с жутким гулом полетели странные крылатые птицы, они летели, но крыльями не махали. Иногда из них что-то сыпалось, после чего раздавалось это страшное бубух и дрожала земля.

Куркиёке было страшно и одиноко. Он даже думал, что всё, конец. По всему выходило, что его любимые хозяева убежали из дома, спасаясь от этих птиц и от бубухов. Неумолимо надвигалось что-то кошмарное, от чего не было никакого спасенья.

А потом грохот стал тише, отодвинулся куда-то, и в дом пришли чужие люди. Куркиёка не понимал их языка. Он не понимал, зачем и с какой стати они явились сюда. Они приехали на грязных машинах, шумно вошли в дом, побросали повсюду свои сумки, закурили, позажигали везде свет. Они ходили в сапогах по чистому полу. Пол скоро запачкался, что безумно выводило куркиёку из себя.