Ящик Пандоры

Пока шел вышеприведенный разговор, Владимир Ткаченко прогуливался по палубам пассажирского лайнера, вставшего к причалу Стамбульского порта. С одной стороны — он находился здесь в качестве пожарного инспектора и поэтому вполне резонно заглядывал в любой уголок судна, в места расположения щитов с инвентарем, особый предмет его внимания, проверял, как несут матросы специальную пожарную вахту. А с другой стороны, у майора Ткаченко было достаточно свободного времени, чтобы на законном, так сказать, основании проводить его в развлечениях, предназначенных для иностранных туристов.

Сейчас он остановился у дверей бара «Робин Гуд», в котором были установлены электронные автоматы, помедлил немного, потом решительно толкнул дверь и вошел в помещение, интерьер которого был выдержан в духе средневекового английского кабачка.

Подошел к автомату «Электронный лук» и нерешительно погладил приклад стилизованного арбалета.

Будто бы случайно, невзначай рядом возник Биг Джон.

— Не хотите ли сразиться со мной, сэр? — спросил он у Ткаченко на английском языке.

— Давайте попробуем, — согласился Владимир.

Они наменяли у бармена специальных латунных кружочков и принялись стрелять по электронной «дичи».

Рауль, сидевший за стойкой, незаметно наблюдал за игроками. А Гельмут Вальдорф устроился за столиком в углу. Перед ним стоял бокал, дымилась чашка крепкого кофе.

Биг Джон безнадежно проигрывал майору Ткаченко. Впрочем, он и не старался стать победителем.

— Вы прекрасный охотник! — воскликнул восторженно Биг Джон. — Настоящий ковбой с Дикого Запада или канадский таппер!

— Ну что вы, — смущенно отозвался Владимир. — Я русский…

— Не может быть! У вас такой английский… Я подумал, что вы парень из Оксфорда. Надо же так ошибиться…

— А вы, судя по выговору, американец? — спросил майор.

— Нет, я швейцарский гражданин, меня зовут Жан Картье. В Штатах мне довелось учиться. Колумбийский университет в Нью-Йорке, сэр.

— Зовите меня просто Биллом, — попросил Ткаченко. — А фамилия моя переводится на английский, как «Уэбстер».

— О’кей, мистер Уэбстер! Тогда я для вас просто «Ванья»… Это правильно?

— Правильно, Ваня, — улыбнулся Владимир.

— И увидел Бог, что это хорошо… Мне нравятся русские парни, хотя наш предок вернулся из России с обмороженной ногой, ему отняли ее уже в Пруссии. Он ходил к вам с Великой Армией Наполеона.

— Незваные гости у нас не в чести, Ваня, — сказал Владимир. — А ежели пожалуете к нам с открытой душой — милости просим.

— За это надо выпить, Билл, — предложил Биг Джон. — Подожди, я сейчас. Выпивка за мой счет.

Он подошел к стойке бара и вскоре вернулся с бокалами в руках.

— Давайте сядем вон там, — сказал Жан Картье, «швейцарский гражданин», и кивнул в угол, где сидел перед таким же нетронутым бокалом Гельмут Вальдорф.

Биг Джон спросил у «старого джентльмена» разрешения присесть и подозвал Владимира Ткаченко. При этом он загородил от майора стол, на котором стояли бокалы. В этот самый момент гауптштурмфюрер неуловимым движением бросил в бокал Владимира таблетку, она мгновенно растворилась в вине.

Это было последнее новое средство, разработанное в секретной научной лаборатории разведывательного управления, вещество, которое вызывало спазм сердца и, следствие этого — инфаркт миокарда.

— Мы славно с вами постреляли, русский парень, — сказал Биг Джон. — Я пью за ваше здоровье, мистер Уэбстер!

Разведчик непринужденно обратился к Гельмуту Вальдорфу.

— Выпейте с нами, сэр… Русские хорошо стреляют. Не правда ли?

Гауптштурмфюрер вежливо улыбнулся, молча кивнул и поднял бокал, поднес его на уровень глаз, внимательно глянул в лицо русского контрразведчика.

«Никогда не доводилось видеть их, чекистов, так близко, — подумал Вальдорф. — Обыкновенный парень… Но почему у меня вдруг онемел язык?»

«Знакомое лицо… Где я мог его видеть? — силился вспомнить Владимир Ткаченко, глядя на гауптштурмфюрера и никак не связывая пока облик этого пожилого, но моложавого на вид интуриста с внешностью «эстонского капитана», о котором ему говорил метрдотель морского кафе «Ассоль».

Майор не видел, как в бокал ему подбросили дьявольское снадобье. Но нечто, неосознанное им до конца, заставило его предпринять мгновенно пришедшую в голову меру предосторожности.

Владимир Ткаченко уже готовился пригубить из бокала, и тут он вдруг опустил его на стол.

— Одну минуту, джентльмены, — сказал майор, — Я познакомлю вас с русским обычаем. Перед тем как выпить, мы делаем так…

Ткаченко принялся быстро и одновременно передвигать все три бокала. Бокалы мелькали по столу, и когда Владимир остановил их движение, ни Биг Джон, ни Гельмут Вальдорф не могли сказать, в каком бокале растворена «инфарктная» таблетка.

— А теперь выпьем, друзья, — предложил майор.

Мнимый Жан Картье и херр Краузе в замешательстве переглянулись. Владимир заметил это, но понять подлинный смысл происходящего, конечно, не мог, пришло лишь осознание, что он вовсе не пережал со своим фокусом.

— Интересный обычай, — натянуто улыбаясь, сказал Биг Джон и вдруг вскочил со стула.