Ящик Пандоры

— Нет, я вспомнила, как третьего июля 1908 года итальянский археолог Луиджи Пернье нашел в акрополе древнего города Феста диск из хорошо обожженной глины. С обеих сторон этот небольшой по размерам диск, примерно шестнадцати сантиметров в диаметре, покрывала спиралевидная надпись, она была составлена из аккуратно нанесенных при помощи особых штемпелей рисунков-иероглифов.

— Критское древнее письмо? — спросил Владимир.

— Нет, надпись была сделана на неизвестном для ученых языке, — сказала Алиса. — Ни Луиджи Пернье, ни другие ученые не смогли прочитать надпись. Сделал это недавно москвич Геннадий Гриневич, по профессии геолог. Он оттолкнулся от известного факта: у наших предков было свое письмо, истинный язык Древней Руси, который вытеснила азбука Кирилла-Константина. На этом языке, равно как и на греческом, были записаны договоры русских князей с Византией 911 и 941 годов. Некоторые знаки праславянской письменности совпадали с кириллицей и глаголицей…

— Видимо, Кирилл творчески осмыслил уже имевшиеся культурные традиции славян, — заинтересованно заметил Валентин Васильевич.

— Потому и чтят его так, вместе с братом Мефодием, в славянском мире вот уже тысячу лет, — проговорил Владимир Ткаченко. — Но ты продолжай, продолжай, Алиса!

— Не буду рассказывать вам про долгий путь Гриневича к расшифровке Фестского диска. Скажу только, что аналогичные знаки он нашел и на глиняном горшке, обнаруженном под Рязанью, и на грузиках Троицкого городища в верховьях Москвы-реки, и на шахматной фигурке с Темировского поселения. Словом, когда Гриневич понял, что надпись на Фестском диске идентична праславянскому письму, он прочитал ее за одну ночь.

— Невероятно! — почти разом воскликнули капитан и Владимир Ткаченко.

— Представьте себе, — сказала Алиса. — Так вот что написано было на диске: «Народ русичей вынужден был оставить свою прежнюю родину — Русиюнию, где на их долю выпало немало страданий и горя. Новую землю, новую родину русичи приобрели на Крите. И пусть здесь, возможно, наше временное пристанище. Эту новую родину надо беречь, защищать ее, радеть о ее мощи и силе». Текст наполняет неизбывная тоска, от нее никуда русичам не деться, не излечиться.

Алиса замолчала. Не обронили ни слова и Валентин Васильевич с майором. Мысленно они были там, на загадочном острове Крите, овеянном мифами и легендами.

— Но главное впереди, — встрепенулась Алиса. — Ведь я вам не сказала, что надпись на Фестском диске была сделана за 1700 лет до нашей эры…

— До нашей эры? — изумился Устинов. — Тогда выходит, что Русь…

— Существовала уже четыре тысячи лет тому назад, — прикинул Владимир. — И тогда выходит, что наши пращуры жили на Крите за сотни лет до Троянской войны… Фантастика!

— В каком смысле? — спросил капитан. — Вы не верите этому, Владимир Николаевич?

— Наоборот, — ответил Ткаченко. — Я всегда возмущался попыткам убедить нас, будто история России началась с принятия христианства в 988 году. Какая злая неправда, преследующая вполне определенную цель — сделать нас Иванами Непомнящими!

— Вы правы, — сказал капитан. — Чтобы уничтожить нацию вовсе не обязательно действовать огнем и мечом. Лишите народ истории и культуры, отсеките его духовные корни, связывающие со славными деяниями предков — и нация попросту засохнет. Коварный, иезуитский метод, которым так ловко пользуются современные русофобы — наши внутренние враги. И эта идея с праславянами на Крите, конечно же, приведет их в ярое бешенство. Я помню, как принялись травить писателя Алексея Югова, который высказал предположение о том, что Ахиллес, будучи скифским князем, вождем тавроскифов, является таким образом, и нашим отдаленным предком.

— Его книга «Думы о русском слове» есть у меня. Прав Югов или не прав, но в благородстве попыток писателя защитить русскую историю от тех, кто хотел бы выбросить наше прошлое за борт, ему не откажешь, — заметил Владимир Ткаченко.

— И вовсе не случайно, — добавила Алиса, — древнегреческие писатели сообщают, что топонимика Северного Причерноморья сохранила целый ряд названий в честь героя «Илиады» — Ахиллов остров, где его мать, богиня Фетида, поместила душу погибшего сына, Ахиллов мыс, Ахиллова гора в Крыму…

— Что же касается острова Крит, Алиса Петровна, — обратился капитан к молодой женщине, — то я вас прошу написать нечто вроде развернутого предложения для Управления пассажирского флота. Обоснуйте заход туда во время круиза с точки зрения исторической… попробуем убедить руководство. И подготовьте, пожалуйста, беседу о том, что вы нам сейчас рассказали. Поведайте о наших пращурах команде теплохода. Пушкин говорил по этому поводу: «Мы ленивы и нелюбопытны…» Будем же всячески опровергать справедливые — увы — слова поэта!

LIII