Ящик Пандоры

— Вроде того, — кивает она. — Я уже должна была получить лицензию, но тут дядя Джин умер и оставил мне агентство. Недвижимость — моя слабость. Мне так жаль, что пришлось от этого отказаться.

Мне кажется, я сейчас взорвусь. Иду в ванную и вцепляюсь в вешалку для полотенец. Грязный ублюдок, сволочь, скотина! Отдал ей агентство, а она его даже не хотела!

Она рыщет по квартире еще целый час. Обшарила все полки, перетряхнула кухонные полотенца. Наконец сообщила, что берет квартиру.

Снова запорхала вокруг нас:

— Ах, мое первое жилье в Лос-Анджелесе, я так взволнована! Это надо отпраздновать! Я всех приглашаю, пойдемте куда-нибудь обедать!

Сюзанна, кажется, сыта по горло мисс Красным Солнышком и ссылается на какие-то свои планы. Так что мы с Ящиком отправляемся обедать вдвоем.

Думаете, она настолько благодарна, что ведет меня в шикарное место? Как бы не так, все заканчивается «Эль Койотом». Господи, как я ненавижу эту дыру! Меня тошнит от одного его вида. Кругом украшения времен Рождества 1902 года, старые толстые официантки в дурацких костюмах, жирная, отвратительная еда.

— Я просто обожаю этот ресторан, — не умолкает Ящик. — Когда я в детстве приезжала в Лос-Анджелес, дядя Джин всегда приводил меня сюда.

Нет, вы слышали? Этот мерзавец ни разу меня никуда не сводил, даже на день рождения. Даже в сраный «Эль Койот», не говоря уже о чем-то другом.

Наш официант очень даже ничего. Его зовут Грант. Классное тело. Но, конечно, с Троем не сравнить.

Мисс Ящик все разыгрывает из себя любезную хозяйку. Весь обед чувствую себя как на ток-шоу. Где я выросла? Как прошло мое детство? Когда мне захотелось работать в шоу-бизнесе? Есть ли у меня возлюбленный?

Ее бесцеремонность меня достала.

Я, конечно, навешала ей лапши на уши. Одно дело работать на нее, но пусть не рассчитывает, что я стану с ней откровенничать. Не ее собачье дело, какое у меня было детство. И мои отношения с Троем никого не касаются.

Зато она мне выложила о себе все, хотя никто ее об этом не просил. Я вдоволь наслушалась про ее хворого папашу, о том, в каком ужасном районе находится их дом. Теперь мне понятно, почему Джин терпеть не мог их навещать.

Она расплачивается по счету, идем к машине. Она поворачивается ко мне:

— Лори, я считаю, что должна тебе комиссионные за то, что ты нашла мне квартиру.

Я разыгрываю благородство:

— Нет, пожалуйста, даже не думай об этом. Мне было приятно помочь.

Она наклоняется ко мне, целует в щеку:

— О, Лори, дорогая. Я так боялась, что не приживусь здесь без дяди Джина. Но ты оказалась таким другом, ты так мне помогла, что теперь я уверена, все будет прекрасно.

Я отвезла ее домой. Комиссионные — это, конечно, неплохо. Надо взять их с другой стороны, с Сюзанны.

Мисс Ящик напоминает мне Джина. Они оба — прорвы, только одному все время был нужен секс, а этой без конца подавай любовь.

— Какие у тебя планы на выходные? — спрашивает она меня.

И он задал мне этот же вопрос в тот день, когда у нас все началось.

— Какие у тебя планы на выходные?

— Особо никаких, — ответила я.

— У меня тоже, — хихикнул он, словно пытаясь обратить в шутку все, что собирался сказать. — Моя жена в отъезде…

И вот теперь Ящик пристает ко мне с теми же словами:

— Какие у тебя планы на выходные?

На этот раз по крайней мере обойдемся без секса. Мое дело теперь — закрепиться на взятой высоте, стать для нее незаменимой, нужной, как воздух.

Помогаю ей перебраться к Сюзанне. Тряпки ее — барахло. Цветастый хлам, купленный в лавках Палм-Спрингс.

Ни одной приличной драгоценности, только дешевые побрякушки с бирюзой. В коробках в основном видеокассеты. Она их распаковывает, словно сундуки с золотыми слитками. Оказывается, все эти кассеты подарил ей любимый дядюшка. Мне приходится выслушать, как он приучал ее к кино, какое он оказал на нее влияние. В общем, чушь собачья.

— Каждый раз, когда он приезжал, выбирал кассету с фильмом, который имел для него особое значение, и мы смотрели ее вместе.

Бред какой-то. Кто в это поверит?

И все же меня это задевает. Если он так любил это чертово кино, почему ни разу не сводил меня что-нибудь посмотреть?

Возвращаюсь домой поздно. Из-за шкафа несет какой-то дохлятиной. Звоню хозяину, засранец говорит, что он за это не отвечает. Ненавижу эту дыру.

Беру шарф от «Гермес» и снова драпирую телевизор. Джин мне тоже дарил подарки, Мисс Ящик, и кое-что получше, чем видеокассеты. В шарфе моль проела дыру. Вот черт.

— Нам нужен перерыв, Лори, мы совсем заработались. Пойдем куда-нибудь пообедать, я угощаю.

На лестнице мы сталкиваемся с лордом Брэдшоу собственной персоной. Мисс Ящик одаривает его улыбкой до ушей, но он всего лишь холодно кивает в ответ и идет своей дорогой.

— Это же Джон Брэдшоу, да?

— Да.

— Я встречалась с ним однажды, когда была маленькой. Дядя нас тогда познакомил. Но, кажется, он не слишком любезен, правда?

— А с какой стати ему быть любезным? Он король здесь, в Голливуде.

— Все-таки мы работаем в одном здании, мог бы хоть «здравствуйте» сказать.

— Он такой. К нему не подступишься.

— Но я не понимаю… А дядя Джин всегда говорил… Я думала, они приятели.