Ящик Пандоры

Туннель, по которому его везли, показался непохожим на другие, не технический, какими в былые времена пользовались рабочие, а скорее, маневровый. Конвоиры только изредка поглядывали в сторону неподвижной фигуры: не опасен. Максим сидел, склонившись вперед, глядя в пол дрезины, слегка покачиваясь от толчков при движении, разглядывал следы своих подошв в пыли. Более увлекательного занятия не нашлось. Запястья стянули крепкой веревкой, узел не развязать. Понадежнее наручников даже будет: проволокой или гвоздиком не вскроешь, резать-то замучаешься! Лампа впереди дергалась из стороны в сторону и светила, как говорится, себе под нос… К тому же конвоир на переднем рычаге сидел спиной к туннелю.

– Епт!

Дрезина подкинула задок, швырнув Макса вперед. С хлопком потух фонарь. Конвоиры кубарем разлетелись по туннелю. Шмякнувшись всем весом о шпалы, Максим даже вдохнуть сразу не смог от боли в едва заживших ребрах, не то что материться толком. Отлетел он недалеко, поднялся на ноги в полной темноте, прислушиваясь к возне и ругани в двух шагах. И, не будь дурак, побрел в противоположную сторону, удаляясь от голосов. Что ждало его во тьме? Но он спешил туда, пока конвоиры позади перекликались и искали фонари.

Бежать со связанными руками было неудобно. Тычок под колено, и Макс полетел вперед пропахав носом вдоль рельсов. Сверху навалились.

– Далеко собрался? – над самым ухом послышался шепот – Со связанными-то руками.

Звякнула сталь и веревки, перетянувшие запястья, ослабли.

– Ходу, Адвокат!

Крушение дрезины не было случайным и имело вполне конкретное объяснение – Скиф. Контрабандист и негодяй тащил его за руку по туннелю, ориентируясь в кромешной тьме по только ему понятным приметам. Макс то и дело оглядывался на шум шагов – в туннеле ведь не убежишь, попросту некуда. Сколько так пробежали, Макс не смог определить, но тихое железное клацанье замка он расслышал даже сквозь приближающиеся голоса и неторопливый топот сапог.

– Заходи внутрь.

Рука Скифа крепко сжала его предплечье и направила куда-то, будто сквозь стену… Железная дверь, не скрипнув, закрылась за ними.

Чиркнула зажигалка, синий огонек спиртовки позволял видеть только лицо приятеля, который приложил палец к губам, прислушиваясь к возне за дверью. Максим решил пока ни о чем не спрашивать. Тем более, спросить хотелось так много, что даже не знал, с чего начать. Бывалый кочевник поставил плюющую искрами спиртовку на пол и присел на металлический ящик, хозяйским жестом приглашая Максима расположиться на точно таком же у стены напротив. Вопрос уже вертелся на языке, но Скиф, будто прочитав его мысли, ответил:

– Выход здесь один. И я его только что запер. Ждем.

– А как же…

Кто-то сильно дергал за ручку с другой стороны, потом начал колотить по ней ногой. И слышалось шуршание по периметру двери – это, кажется, конвоиры ощупывали косяк, нельзя ли его подцепить чем-нибудь. Скиф безмятежно смотрел на пламя спиртовки, ничуть не беспокоясь о происходящем снаружи всего лишь в метре от него.

– Мы здесь, как в ловушке! – шептать, одновременно пытаясь передать свое беспокойство, было сложно, но удалось.

– Но они-то об этом не знают, – контрабандист вдруг весело подмигнул Максиму, бросил мешок, в котором парень с удивлением опознал собственный, оставленный, казалось, вообще где-то в прошлой жизни, а не в палатке Александровского сада. И устроился поудобнее на ящике. Оставалось только расположиться здесь, как дома, и тоже настроиться на долгое ожидание. Поразмыслив, Максим решил, что стратегически идея с дверью неплоха: преследователи не уверены, что сбежавший заключенный воспользовался именно ею, да и находиться он может уже очень далеко. Похоже, тут прятался и сам Скиф, потому его не увидели в туннеле, где он возник волшебным образом после аварии с дрезиной!

Конвоиры второго волшебного ключа не имели, долбили в дверь, потом притихли, явно осматривая замок. На беспокойный взгляд Максима приятель ответил очередной почти беззвучной усмешкой: наверняка предусмотрительный контрабандист постарался придать запорам и петлям такой вид, будто последний раз их касалась рука советского метростроевца еще при Сталине. В замочной скважине отчетливо скрежетало, дверь пытались довольно неуклюже взломать, но через четверть часа бесплодных попыток наступила тишина. Китайгородцы не сдались бы так легко, да и открыли бы уже. Скиф опять словно мысли читал:

– Нету на Киевской таких спецов, как у вас. Один имелся, так я его отослал подальше, чтобы не маячил. И эта дверка их здорово задержала, заставила разделиться, теперь, небось, пошли плутать по туннелям. А их тут до черта! И валят друг на друга, что просрали тебя в темноте в каком-нибудь межлинейнике.

– А если они на Смоленскую подадутся? Там наверняка есть люди, которые такую дверь если не взрывчаткой, так еще чем-нибудь…

– На Смоленскую? – Скиф тихо рассмеялся. – Да как же они туда сунутся теперь с пустыми руками? Их там вряд ли встретят хорошо без груза – тебя так не приняли, когда на полу ногами лупили!