Ящик Пандоры

– Что ж, нам предстоит убить немного времени, и мне хотелось бы побеседовать с тобой… Рене. Меня заинтересовал твой рассказ о прошлых жизнях. Скажи, как ты оказался здесь, «будущий я»?

– При помощи регрессивного самогипноза. Я представляю себе коридор с пронумерованными дверями, где каждая дверь – одна из прошлых жизней.

– Как захватывающе! Не знал, что так можно, – признается камбоджийский монах.

– Достаточно в это поверить, – шутит учитель истории.

– Видишь, теперь ты учишь меня духовным техникам. Откуда ты знаешь, что за дверями?

– Я этого не знаю. Перед спуском я как можно яснее и четче формулирую желание. Например, чтобы попасть к вам, я захотел оказаться в той жизни, где лучше всего сумел вытерпеть пытку. Осветилась ваша дверь, ее номер 111. Уверен, мы, то есть все воплощения моего духа, могут друг другу помогать, делясь знаниями.

– Я не знал о таком методе и о такой визуализации. Какой номер у двери, за которой живешь ты сам? Что у тебя за эпоха, что за страна?

– Моя дверь – 112. Я живу во Франции, в Париже, в 2020 году. Когда меня не терзают в психиатрической лечебнице, я самый что ни на есть средний человек.

– До тебя целых 111 дверей?

– Да, и за каждой по прошлой жизни. Выходит, у меня 111 помощников, чтобы решить мои проблемы или успокоить душу.

– Моя школа буддизма, Тхеравада Хинаяна, что значит «малая колесница», называет этой сансарой. Это цикл рождений и смертей, следующих друг за другом инкарнаций. В зависимости от нашего поведения, в лучшую или худшую сторону меняется наша карма, в следующей инкарнации мы поднимаемся или опускаемся на ступеньку. Но мы не учимся регулярному посещению наших прошлых жизней, не говоря о диалогах с нашими будущими жизнями.

– Думаю, в будущую жизнь хода нет, надо ждать посещения оттуда. Я не видел в моем коридоре двери 113.

– Может быть, ты не смог приблизиться к совершенству. Тогда ты был бы близок к нирване.

– Что такое нирвана?

– Окончательное освобождение души, когда карма выходит из цикла перерождений и душа достигает наивысшего ничто. Пропадает надобность воплощаться в теле, ты становишься чистым духом, независимым от материи. Это вознесение к истокам Вселенной в его чистейшей сущности, превращение в свет и энергию. Возможно, как последнее перерождение меня и всех до меня ты…

Фирун прерывается, пораженный собственным предположением.

– …сумеешь вырваться из необходимости воплощаться в живых существах. А значит, больше не будешь страдать.

– Это очень вряд ли. Я далек от совершенства. Я даже кое-кого убил. Не выйдет из меня святого.

Монах разочарован.

– Если так, то я тоже сильно удивился бы, если бы ты освободился от необходимости воплощаться в теле. Значит, после твоей кончины в твоем коридоре появится 113-я дверь.

Выражение лица Фируна резко меняется, он напряженно морщит лоб.

– Что-то не так? – пугается Рене. – Вы умерли?

– Отключился мой мозг. У меня обморок.

– Вас приведут в чувство пощечинами или ведром ледяной воды.

– В этот раз обморок очень глубок, возможно, это даже кома. Мне очень жаль.

Надо же. У нас с ним одни и те же выражения.

– Я не смогу продолжить этот захватывающий разговор, Рене. Мне надо вернуться, иначе есть опасность больше не воссоединиться с телом.

– Понимаю. Спасибо за этот грот-бункер в лесу моего духа.

– У тебя-то там как дела?

– Мне не так больно, как вам, это же вроде как лечение. Заявленная цель – разрушение памяти, а не причинение страданий.

– Повезло.

– Ток, которым меня мучают, слабее вашего, поэтому это может длиться дольше. Подожду еще, может, этому наступит конец. Не знаю, как благодарить вас за помощь.

– Лучшая благодарность – сделать так, чтобы о моем существовании не забыли. Если комендант лагеря исполнит свою угрозу и устроит мне damnatio memoriae, ты сможешь засвидетельствовать, что я жил и кто такие на самом деле красные кхмеры.

– Можете на меня рассчитывать.

– Если получится, расскажи подробно, что здесь творится. Расскажи, что пережили другие монахи моего монастыря, чтобы об этом знали другие поколения. Скажи им, что тоталитаризм может рядиться в привлекательную тогу: черный фашизм, красный коммунизм, зеленый религиозный фанатизм. Но на самом деле все это одно и то же. Циничные бандиты, лгущие, будто они защищают принципы благородства и самоотречения, на самом деле заботятся только об обогащении. Во всем мире борются сторонники рабовладения и освобождения: не надо обращать внимания на их речи и грим, все решают дела. В моей стране рабовладельцы прикинулись освободителями народа. Хуже всего то, что они убеждены, что делают это для блага людей!

– Как же с ними бороться?

Монах улыбается, а потом пытается подоходчивее донести свою мысль:

– Чтобы напугать чудовищ, надо показать им зеркало.

Рене согласен, что метафора сильная. Фирун уточняет:

– Во мне нет ненависти к ним. Благодаря им я лучше узнаю себя самого и на что способен мой дух. И потом, благодаря происшедшему я встретил тебя. Раньше реинкарнация была для меня смутным понятием, а теперь я знаю, что следом за мной придешь ты.

– Но вы рискуете умереть!