Ящик водки. Том 4

— Марокко — это такая натуральная арабская древность, а до Марселя лететь 40 минут. И собирают они к тому же три урожая. То есть удивительная вещь. Картошка, овощи… И получается, что мы как заведенные возимся со своим сельским хозяйством — а зачем, чего?

— Александр Второй Среднюю Азию присоединил до Кушки вплоть, а Аляску продал. Понято почему, да?

— На Аляске потому что пустой холодильник.

— А в Среднюю Азию царь собирался крестьян переселять после отмены крепостного права. Он собирался заселять эти места.

— Да ладно!

— Да. Чтобы там было сельское хозяйство. Он прекрасно понимал, что в России заниматься сельским хозяйством бессмысленно. Освоение целины в Казахстане Никитой Сергеичем — это не более чем частичная реализация проекта Александра Второго.

— Ни хера себе. Я не знал, что он собирался в Среднюю Азию… Ты уверен в этом?

— Да .

— Так вот получается, что немцев отправили в Казахстан тоже волею Александра Второго.

— Как версия — да. Там в 60-е и 70-е годы были немецкие целинные колхозы, которые все рекорды били по урожайности.

— И это резонно, что ты теперь царю ставишь в Москве памятник. А еще в том году в Саудовскую Аравию уехала Языкова, художница знакомая. Она делает кукол авторских и продает. Вышла замуж за американца, который в Москве работал, и уехала с ним туда — он к арабам нанялся работать, типа, по телекоммуникациям. И вот они приезжают оттуда, а там бухла нету, кому невтерпеж, те самогонку гонят. Зашла к тебе дама в номер — тут же тебя арестовывает их местный комитет бедноты, или как там называются общественники, которые следят за исламской нравственностью. Там реально был такой случай: забежали к кому-то в квартиру, а там люди сидят, разговаривают, даже не е…утся. Свинтили их, ее отпиздили, он в тюрьме сидел, пока его оттуда не вытащили. Он сразу в аэропорт, говорит, в вашей Саудовской Аравии ноги моей больше не будет. И эта художница русская сама приучилась ходить в парандже — иначе каменьями побьют. Короче, дикой красоты жизнь в Саудовской Аравии.

— Ну и скажи после этого — они живут правильно, а мы неправильно. Ну дурость ведь какая, подумать только!

— А я их встретил в Хитроу, пролетом из Африки домой. Мы там в магазине виски дегустировали сингл молты, и Лена с мужем мне рассказывали про свою Аравию. Они и сейчас там живут… Еще у меня случилось такое в то время: я выступил в роли свахи. Вот ты знаешь Цивину? Это критик ресторанный «Коммерсанта».

— Нет, не знаю.

— Ну, короче, Цивина — это первый в России ресторанный критик. Ее Яковлев заставил еще в старом «Коммерсанте» ходить по кабакам и писать заметки.

— Хорошая работа.

— Она говорит: я не умею, не хочу, ничего не понимаю в том. Но он заставил.

— Наверно, объелась всего.

— Небось. И вот встречаю я ее как-то в «Петровиче», там какая-то большая пьянка была — уж не пятилетие ли клуба? А напротив сидит человек по имени Андрей Светланов. И смотрит на Цивину, открыв рот, и спрашивает: кто эта красавица? Да чё ты гонишь, вы уж 10 лет в «Коммерсанте» вместе работаете, даром что на разных этажах. Ты уж ее как облупленную должен знать. Но он ее таки не знал! Он говорит: все отдам, только давай с тобой местами поменяемся. Я отказался, но он таки на мой стул залез, пока я ссать ходил. Он говорит: старик, извини, я ничего не могу с собой поделать. Утром звоню ему на мобильный. Говорю: что ты, гад, сделал с невинной голубкой? Он говорит: пусть она тебе сама расскажет. И передает ей трубку. Короче, они вскорости поженились. Дочку уже родили. К семилетию «Петровича».

— Да ты что!

— И они, знаешь, счастливы, как старосветские помещики.

— Ха-ха!

— Бывало, придешь к ним в гости, не знают, куда посадить, чем угостить. Родного меня. А Светланов, он не как мы — у него тонкое лицо, интеллигентный вызывающий вид — не как у нас просто интеллигентный, а круче, так что иногда даже хочется ему по физии заехать. Очочки одни чего стоят…

— Ха-ха!

— И еще у меня был удивительный случай в 2001 году, в продолжение матримониальной темы. В 2000-м было 20-летие выпуска нашего курса на журфаке. Ну, встретились в Домжуре, сдвинули столы. Кто-то напился, стал грязно приставать к своим однокурсницам. И в итоге на следующий год, как на старые дрожжи, еще встретились. И вдруг выяснилось, что Боря Хрипко и Анька Евсеева, которые учились в одной группе телевизионной, 20 лет назад закончили, — и вот поженились.

— После первой встречи.

— Да. Развелись со всеми, кто у них был.

— Круто.

— Вот, значит, как у человека все меняется в мозгу за 20 лет. Уже у него на все другой взгляд. И бабы ему нравятся уже какие-то другие…

— Я вспоминаю мои встречи с одноклассницами и одногрупницами. Я считаю, что мужики выглядят лучше, чем бабы.

— Естественно! Это есть польская поговорка на эту тему. «Старый пан — как старое вино, а старая пани — как старое масло». Ну как? Жестко, сука.

— Да. Поэтому женщина к 40 годам должна уже нарожать детей, иметь крепкие тылы, хозяйство.

— И бабки.

— Естественно. Тогда она уже и не зря как бы.

— И еще в 2001 году Люба Шакс вышла замуж.

— А кто это такая?