Ясный новый мир

После встреч в Швейцарии в 1902 году с Лениным и другими видными европейскими социалистами Муссолини первоначально придерживался социалистической направленности. В апреле 1912 года Муссолини был назначен редактором газеты Социалистической партии «Avanti!» («Вперёд!»). Под его руководством тираж газеты увеличился с двадцати тысяч до восьмидесяти тысяч экземпляров, и она стала одной из самых читаемых газет в Италии.

В июле 1912 года Муссолини принял участие в съезде социалистической партии в Реджо-нель-Эмилии. На съезде, говоря о неудавшемся покушении на короля, Муссолини заявил: «14 марта простой каменщик стреляет в короля. Этот случай показывает нам, социалистам, путь, по которому мы должны следовать». Зал встал и устроил ему овацию. Отстаивая в начале Мировой войны нейтралитет Италии, Муссолини внезапно изменил свою позицию и поместил в «Аванти!» статью, где высказался за вступление в войну против Германии.

Этот шаг стоил ему поста главного редактора «Аванти!». Руководство Социалистической партии вызвало Муссолини и потребовало от него объяснений. Рассорившись с социалистами, Муссолини начал ездить по всей Италии с публичными выступлениями. Он обвинял социалистов в намерении задушить национальные чаяния народа, называл немцев «европейскими пиратами», а австрийцев – «палачами итальянского народа». Он утверждал, что «германский пролетариат, последовав за кайзером, уничтожил Интернационал и, таким образом, освободил итальянских рабочих от обязательства не вступать в войну». Муссолини провозгласил, что «нейтралитет в основе есть не что иное, как откровенный эгоизм».

Политический взлет Муссолини случился в начале марта, когда в Северной Италии разразилась трагедия. В битве при Трентино итальянская армия была наголову разбита австро-германскими войсками и капитулировала. Итальянское правительство рухнуло, а король Виктор-Эммануил, чтобы не продлевать мучительных судорог, через голову политиканов предложил австро-германскому командованию перемирие, которое фактически вылилось в безоговорочную капитуляцию. После этого по дорогам Италии домой побрели сотни тысяч измученных, озлобленных людей, еще недавно называвшихся солдатами. Муссолини сумел не только понять интересы фронтовиков, но и выразить в простой и доступной форме их сокровенные мысли и чаяния. Эти люди считали Муссолини «человеком действия», готовым ради идеи на всё[18]. Бывшим фронтовикам импонировали его резкие вспышки гнева, мстительность и жестокость, и поэтому именно они стали костяком создаваемой им организации.

Великолепный оратор, Муссолини легко завладевал вниманием аудитории, не стесняясь при этом переходить границы приличия. Вот и сейчас он грязными словами клеймил «продажное королевское правительство», которое, испугавшись трудностей, вышло из войны и тем самым ввергло итальянский народ в пучину немыслимых бед. Бывший социалист, Муссолини не видел никакой возможности вернуться под знамена своих прежних товарищей. Вместо этого он выдвинул идею национального единства, при котором все итальянцы – и богатые, и бедные, должны жить единой патриархальной национальной семьей. Он говорил о том, что сейчас в Италии сложилось очень тяжелое положение.