Iassa

– Зоя Петровна, раз уж Вы здесь, я хотела бы с Вами поговорить. Мне кажется, что мой Серёжа того… В общем, что у него шизофрения, – странно, почему я с ней это обсуждаю, она ведь не врач.

– А у нас у всех ребяток шизофрения, разве Вы не знали? У нас педагог есть, Анна Васильевна, она какой-то эксперимент проводит, у неё есть шапка такая, – «училка» хихикнула, – Ой, извините… Просто это всё очень старые сказки напоминает, из бабушкиного сундука. Шапка такая, её надеваешь, говоришь слова, и у человека сразу ум за разум заходит, – здесь Зоя Петровна снова улыбнулась, и вообще вид у неё был глуповатенький, как у кикиморы в лесу.

– Я понимаю, мне очень хочется вытащить Серёжу…

– Я не договорила. Шапку эту куда-то закинули, её нужно найти, сказать эти же самые слова наоборот, и человек снова становится нормальным. Многие уже так и сделали, – сообщила она доверительным тоном, слегка подмигивая.

– А где шапку эту найти?

– Ой, не знаю, не ведаю, милая Наталья Владимировна, ой, скоро урок кончится, а я ещё в буфет не сбегала, а я ведь голодная, – закудахтала она, боязливо приглядываясь к чуть приоткрывшейся двери.

Мне показалось, что за дверью кто-то стоит. Хотелось крикнуть «чур меня». Пока я наблюдала за этим, Зоя Петровна буквально поскакала по коридору, всплескивая руками, словно курица. Странно, подумала я, странно. Но сообщение о волшебной шапке и связанном с ней эксперименте не давало отвлекаться на такие мелочи, как неподобающее поведение уже немолодой женщины. А нос у неё, случайно, не длиннее обычного?

За дверью послышался лёгкий шёпот. Потом показался нос. Потом возникла фигура Серёжи.

– Мама? Что ты здесь делаешь?

– Шапку ищу.

– Шапку?

– … Может, шапку взять, а то вдруг надолго?

Это Жанна собирает мои вещи. Идти я смогла только до двери, да и то с помощью Жанны. Она не выдержала и наорала на шпильконесущую графиню, чтобы та вызвала санитаров, что и было исполнено.

Глава 17

Золото октября растворялось в аквамариновой синеве утра. Диагноз врачей был неутешителен – нервное истощение, перебои артериального давления, как следствие – неврологические боли.

Больничная палата грязно-розовых оттенков сжимала мое бренное тело со всех сторон. Утро не предвещало ничего хорошего. Обязательный обход врача, стандартные рекомендации, а ещё – надежда, что скоро все это кончится. Тупое разглядывание неба за окном, выслушивание говорливых соседок, сетования нянечек и сестричек на суровую жизнь бюджетников – вот и вся палитра больничной жизни.

За все время ко мне пару раз забегала Жанна, да ещё Юрка со своими вечными вопросами о моем «драгоценном здоровье».

Врачи убеждали меня, что дела идут на поправку, что скоро я буду радоваться жизни и всему-всему. Но апатия разливалась по телу приятной ленью и осознанием того, что не нужно никуда ни бежать, ни о чем-то заботиться.

Пару раз Жанна обмолвилась, что Володя собирается вернуться домой. Что ж. Мне это было совершенно безразлично.

Октябрь стоял на удивление тёплым, словно лето неожиданно сменило осень. К счастью, в палате никого не было.

Дверь тихонько скрипнула, и на пороге появилась… Лада.

– Здравствуйте, Наталья Владимировна.