Ястреб Черной королевы

– Ну а чего дальше… Диплом я получил. Батя полютовал немного да и поутих, куда деваться. Только радости с того диплома мне было немного. Кто всерьез к медведю-магу-технику пойдет? И доверия нет, и за худую работу потом не спросишь: боязно – у медведей, известно, нрав крутой, лапы тяжелые, а клиентам всем жить охота. Всяко, в общем, было. А как начало вроде налаживаться с ремеслом – переборол я потихоньку предубеждения, друг другу меня советовать стали, даже в магическом вестнике статью пропечатали про уникального мага-техника…

– Магически! – восхитился Андрей.

– Да не очень-то, – невесело хмыкнул старик. – Тут-то оно, значит, все и рухнуло.

– Как?

Но Михаил Иванович не ответил, только прибавил скорости, и Сивка-Бурка, взревев, еще быстрее понесся через ночной лес.

– В обчем, малец, – через несколько минут сказал старик, – магическая жизня – это тебе не мед с малиной. Оно, может, со стороны так кажется, а на деле по-всякому бывает…

Михаил Иванович вздохнул и через пару минут добавил:

– Вот, значить, говорят и в книжках умных пишут, и наставник магический первым делом это ученику объясняет, и я тебе это, верно, должен сказать… Фамильяр – это твоя настоящая суть, и появляется он именно таков, какой должен… И в нем – сила твоей магии, иной не дано. Но как быть, если он не таков, как тебе мечталось, и не то в нем, чего тебе хочется, а иное, не твое? Ведь не ты его выбираешь, он сам приходит и остается таким навсегда, какой есть, ничего уж не изменишь. И остается только приноравливаться к нему, учиться с ним договариваться и справляться, потому что без него тебе отныне не жить. Так-то, малец.

Михаил Иванович покосился на Андрея, и тот понял: на этот раз старик говорит не про себя.

– Я не хотел, чтобы у меня была эта бабочка, – хмуро сказал Андрей. – Может быть, я вообще не хотел быть магом…

Конечно, в детстве они играли с приятелями в магов, как все. Было здорово чувствовать себя всемогущими и всезнающими, теми, кто одним взмахом руки может исполнить все желания, исцелить умирающих, победить чудовищ… Быть как великие маги из легенд и фильмов по магзеркалу.

Но в реальности магия оказывалась какой-то не такой, как представлялось. Получалось, что нельзя быть всемогущим: возможности мага зависели от его фамильяра, которого нельзя было выбирать. А бабочка, которая почему-то досталась Андрею, умела такие странные вещи, что ее теперь нужно было скрывать от всех. Но не умела главного – того, ради чего Андрей согласился бы на любые трудности и препятствия. Подумав, что, может, Лиза не знает точно, Андрей спросил еще и князя:

– Моя бабочка правда умеет воскрешать мертвых?

Князь задумчиво посмотрел на Андрея, будто решая, отвечать или нет. Андрей подумал: «Пока не ответит, не отстану от него». Наверное, князь все-таки умел читать мысли, потому что сразу же сказал, хотя и очень туманно:

– В каком-то смысле. И не всех.

– А моих родителей?

Князь опять подумал, потом спросил, когда они погибли и как. Андрей ответил и еще раз уточнил: нет, они не маги. Тогда князь ответил:

– Мне очень жаль, юноша, но нет.

Взгляд у него был сочувственный, и Андрей понял: не врет.

А теперь получается, что все маги и Инквизиция будут охотиться за Андреем, если узнают об этом. Зачем? Они что, хотят, чтобы Андрей… воскрешал для них мертвых?.. В каком-то смысле и не всех?.. Он почувствовал, как от этой мысли сжимается горло, и представил картины из фильма ужасов про мумий: как те вылезают из своих саркофагов, с усилием приподнимая каменные крышки черными высохшими пальцами, а в провалах их глазниц мерцает глубокая голодная тьма…

Его замутило.

И вспомнил вдруг предсказание пифии: «Не буди мертвецов! Ты утопишь нас всех в крови! Не буди…»

Она знала, уже тогда она все знала… И ей было известно: из-за этого случится нечто ужасное, что утопит всех в крови…

«Я не хочу, – испуганно подумал Андрей, – я не хочу…»

– Я ведь не могу… никак от нее отказаться? – тихо спросил Андрей, уже зная ответ.

– Нет, – ответил Михаил Иванович и посмотрел на него с сочувствием и жалостью.

* * *

– Ну вот, значится, и моя берлога, – с гордостью сказал Михаил Иванович, заглушая мотор. – Не княжьи хоромы, конешно, но, чай, и не будка собачья…

На самом деле дом у Михаила Ивановича был роскошным: огромный, двухэтажный, сложенный из толстенных бревен, с неожиданной кружевной деревянной резьбой на крылечке и оконных наличниках.

Строение, похоже, старое, но заметно, что за ним ухаживают. Ступеньки светлеют новыми досками, деревянные полы выскоблены до блеска, у дверей – вязаные коврики.

– Пойдем-ка выделим тебе угол, – предложил Михаил Иванович и повел гостя на второй этаж по широкой скрипучей лестнице с резными перилами. – Вот тут гостевая комната, первая дверь. Постель в шифоньере возьмешь, ну еще чего надо – спрашивай. Напротив дверь – внучок мой живет, когда приезжает, а рядом… Ох ты ж, белый медведь, раскудрить твою медведицу! – старик вдруг хлопнул себя по лбу и посмотрел на Андрея с ужасом: – Старый я пень! Пентюх пустоголовый!

– Что? – испугался Андрей.