Ястреб над озером

— Может, передать чего? — спросила она. — Я позвоню на этаж, нянечка спустится.

— Нет, нет, ничего не надо. — Лиля выскочила на улицу.

3

Сергей никогда не просыпался так рано, как теперь. Будил его черный дрозд. Он усаживался на зеленую ветку дуба, что рос под самым окном, и начинал свой утренний концерт. А программа у него была обширнейшая: дрозд передразнивал все и всех на свете. Черный, с вороненым отливом, чуть побольше скворца, он, почистив клюв, взмахивал крыльями, приседал, надувался, топорща перья на груди.

Стараясь не разбудить остальных, Сергей подошел к своей тумбочке, достал печенье, накрошил и, тихонько отворив одну створку, высыпал на карниз.

Проснулся Иван Ильич, сосед по койке. Он молча наблюдал, как вслед за дроздом на карниз опустились две синички.

Зашевелились в палате и остальные. Всего здесь стояло четыре койки. У самой стенки лежал черноголовый парнишка лет шестнадцати. Его привезли с переломом бедра. Когда начался ледоход, он с шестом в руках прыгнул на льдину. Захотелось прокатиться по Дятлинке. Но случилось так, что льдина столкнулась с другой и развалилась, Игорь, так звали мальчишку, упал в воду. У парня все-таки хватило сил доплыть в ледяной воде до берега.

Рядом с ним лежал Прокопыч — старик пенсионер. Он красил в своем доме к Первомаю наличники и свалился с лестницы. Хозяйка как раз выпустила из хлева свинью, и ошалевшая от свободы и яркого весеннего солнца пятипудовая хавронья, сделав круг по двору, как таран, налетела на жидкую лестницу. Прокопыч и охнуть не успел, как оказался на земле. В результате — травма позвоночника.

Иван Ильич попал сюда с острым приступом полиартрита. Теперь ему стало легче, и он мог передвигаться уже без костылей.

Сергей тоже себя чувствовал неплохо. Шов на животе стал заживать и чесаться. Однако дотрагиваться до него врач строго-настрого запретил.

Иногда Сергей тайком забирался на застекленную веранду. Прямо перед ним, за тропинкой, темнели огромные дубы, а дальше за парком расстилалась зеленая холмистая равнина, на которой паслось стадо.

Первое время он почти ни о чем не думал, ничего не хотел. Но вот стали возвращаться силы, и Сергей почувствовал какую-то смутную тревогу. Что-то непонятное и пока необъяснимое происходило с ним.

Когда первый раз пришла Лиля, он сразу понял ее настроение. Потом пришла Лена, и он еще сильнее встревожился. Такие, наверное, ощущения испытывает обреченный больной, читая в глазах родных и близких жестокий приговор, который никто не может скрыть. Конечно, тут дело было не в здоровье, он явно выздоравливал. Дело было в другом. Он чувствовал, что уже никогда не будет прежним Сергеем Волковым. Соприкосновение со смертью, больница, перенесенные мучения — все это оставило в нем неизгладимый след. Он знал, что, выйдя из больницы, начнет другую, новую жизнь, но какую? Он чувствовал себя осенним зайцем, с которого клочьями сползала старая шерсть, а новая еще не наросла.

Так уж совпало — Иван Ильич Вологжанин, его сосед по койке, был начальником областной инспекции Главрыбвода. Он неделями мотался по рекам и озерам этого края. Несколько раз тонул, проваливался под лед, дважды браконьеры стреляли в него из дробовиков. На этой беспокойной работе он и подхватил полиартрит, который нет-нет да и давал о себе знать.

Вологжанин был рослый, крепкий мужчина лет сорока пяти. На его крупном с большим прямым носом лице выделялись кустистые широкие и очень подвижные брови. Короткие темные волосы на лобастой голове сильно тронула седина — теперь и цвет-то их определить невозможно, — а брови остались черными.

Край свой Вологжанин любил самозабвенно и мог рассказывать о лесах, реках, озерах и их обитателях часами. Он изучил почти все водоемы области и знал, где какая водится рыба. Он все больше и больше нравился Сергею: ведь у них оказалось так много общего! Сергей и раньше слышал о Вологжанине, а тот читал его статьи об охране природы. И хотя понаслышке давно знали друг друга, но встретиться пришлось вот в каком месте! Когда Сергей сообщил ему, что чуть жизни не лишился от руки браконьеров, Вологжанин стал заботиться о нем как о родном сыне.

— Года два назад была в нашей газете статья про то, как браконьеры убили инспектора рыбоохраны, — вспомнил Сергей. — Нашли их?

— Васю Гаврилина ухлопали из ружья, — сказал Иван Ильич. — На Балаздыни. Настоящий рыбинспектор был. Никому спуску не давал. Тысячи метров сетей изъял у браконьеров. Однажды подкараулили и из-за кустов шарахнули... Гаврилина-то обнаружили лишь на шестой день... А преступников долго искали. Но нашли. Инспекторов, жаль, у нас мало. И идут на эту работу неохотно — опасная должность. Есть, конечно, у нас и проходимцы, которые с браконьерами заодно. Он докладывает, что все в порядке на его участке, но рыбы там нет. Ставят сети, переметы, а он сквозь пальцы на это смотрит. Доходят до нас слухи, что такой-то инспектор связан с браконьерами, а как докажешь? Живет он где-нибудь на берегу озера за сотню километров, а уж свои его всегда покроют, не выдадут.