Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

- Только с инструктором. Если нет допуска.

Митя кашлянул, краснея круглым лицом. И неловко пожал бугристыми плечами:

- Да откуда ж. А ты что ли, инструктор?

Пашка гордо кивнул. Митя с готовностью протянул ему ладонь, похожу на совковую лопату. И вместе они пошли за угол, что-то уже обсуждая. Василина растерянно глядела вслед.

- Ну, все, Вася, – вполголоса сказала Тина, усаживаясь на скамейку в теньке и вынимая пачку сигарет, - пропал твой Дмитрий Левицкий, для совместного отдыха пропал.

- Ну и ладно, - гордо ответила Василина, - зато у меня новый купальник. Пойдем, Куся, дай скорее ключ, я зайду и запрусь в номере, и буду переодеваться медленно…

- И сексуально, - подсказала Тина, чиркая зажигалкой.

- Да! А он будет биться, грудью, а я не пущу. Скажу, иди к своим водолазам!

Ника плюхнулась рядом с Тиной и отвела рукой подсунутую пачку.

- Васинька, боюсь, тебе придется ну очень медленно переодеваться. Его теперь от Пашки за уши не оттащишь.

Так оно и вышло. В корпусе уже поселились гости – две семьи, в одной девочка-подросток, в другой малышня погодки – пяти и шести лет. Их торжественно взял под крылышко Женька, отвел к детской площадке, где сдал трепещущей от волнения и ответственности бабушке Нине, а сам сбежал «к мужикам». И целыми днями ходил за Пашкой, который ворочал снаряжение, наводя последний лоск перед июньским открытием сезона.

Митю плавно привлекли к делу. Раздели, облачили в плавки и пиратскую бандану, призвали Ваську, чтоб намазала кремом белые бицепсы и трицепсы и ласково отправили обратно, как выразился Пашка, «в курятник». «В курятник» благоговейно повторял Женька, запоминая полезную мудрость.

И целую неделю девочки мирно валялись на песке, наблюдая, как на сверкании прибоя Пашка обучает Митю облачаться в снаряжение, заходить в воду, пятясь и шлепая ластами. И ныряет рядом, мелькая черными пятками и блестящей тюленьей задницей тонкой гидрухи.

Изредка к девочкам присоединялся Фотий, быстро выкупавшись, слушал женскую болтовню, валялся рядом с Никой, обсыхая. И после, извинительно разводя длинные руки, впрыгивал в шорты и садился за руль запыленной «Нивы», уезжая по многочисленным уже летним делам. Нужно было закупать свежие продукты, привозить электрика и сантехника, заказывать цистерну пресной воды, ехать встречать отдыхающих или бронировать обратные билеты. Ника в эти медленные и спокойные для нее дни видела его в основном издалека, приподнимаясь, следила глазами за высокой коричневой фигурой, иногда путая с Пашкой, а после снова укладывалась рядом с Тиной, набрасывая на лицо потертую бейсболку. Тина понимающе смеялась и декламировала что-то поэтическое, всякий раз в тему.

Однажды, лениво рассказывая что-то про общих знакомых, Тина вдруг хлопнула себя по лбу изящной ладонью:

- Слушай, а я же про этого твоего Токая забыла рассказать новости!

- Да не мой он, - открестилась Ника, укладываясь удобнее и заинтересованно глядя на подругу, - говори, не томи.

- Видела я его в ресторане. В «Каравеллу» мы ходили с, ну, неважно, с одним хорошим приятелем. И там Токай, с молодой, говорят, женой. Отмечали переезд, короче квартиру в Южноморске он продал и сваливал в Симф.

- Прям, королевская особа, - со злостью прокомментировала Ника, - как еще в хрониках не отметили, наш героический горожанин покидает родные пенаты. Подожди. Как это жена? Он женился?

- Не королевская, но его же все знают. Бандюки нынче лезут во власть, ты не поверишь, чьи фотки в газетах печатают, вот, мол, кандидаты в депутаты. А еще пять лет тому, чуть ли не их разыскивает милиция. Женился, вроде. А ты чего ошарашилась? Насколько я знаю, это то ли третья, то ли четвертая дурочка у него. Как раз приятель и просветил, пока мы из уголка скромно на их банкет смотрели. Ах, Никуся, там и черная икра и красная, и всякие импортные бутылки, и чуть ли не лебедей с петрушкой в зубах выносили. Чего загрустила?

Тина отвернула край широкой соломенной шляпы, чтоб лучше видеть мрачное Никино лицо.

- Э-э, да неужели…

- Нет. Не то. А жена новая, она какая? За лебедями ты ее рассмотрела?

Тина пожала загорелыми плечами и снова приладила шляпу, чтоб укрыть от солнца облезающий нос.

- Мелкая, черненькая. Глаза большие, эдакая трепетная лань с тонкой шеечкой. Не скажу, что прям красотка, нынче крутые все больше блондинок выбирают, да чтоб с сиськами, да кучерявых. Но что-то в девочке есть. Может, просто молодость? Я так прикинула, на вид ей лет чуть не шестнадцать, ну, не больше двадцати точно. А он из моих ровесников, уж к сороковнику подбирается.

Ника села, обняла колени, укладывая на них подбородок. Вот тут их фотографировали, приезжие, Пашка подныривал, вырывался из воды, а на плечах хохочущая Марьяна. Гикая, прыгал, подбрасывая. И она, сложившись пружинкой, выпрямлялась, улетая вверх и после ласточкой наискосок в воду. И все это – в непрерывном сверкании радостных брызг. Очень здорово было на них смотреть. Но с другой стороны – Пашка в обтрепанных шортах и резиновых шлепанцах. И великолепный Макс Токай – с парой машин, квартирой в Симфе, кандидат ешкин кот в депутаты.