Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

Вечером шестого дня, когда она, поговорив с Женькой, отдала микрофон мужу, и уже собралась отойти к ребятам, услышала, как изменился его голос. Замерла, чувствуя в солнечном сплетении щекочущий холодок. Знакомо сводя светлые брови, он внимательно слушал, задавал короткие вопросы, по которым невозможно было понять – что там случилось. Но голос его, отрывистый и негромкий, не давал ей уйти.

- Хорошо, понял, - сказал он, - мы через день будем.

- Что? – спросила, когда вылез из машины, и лицо скрылось в ночной темноте. Он взял ее руку, ведя к морю.

- Ничего. Ничего срочного. Обычные летние проблемы.

- Не скажешь?

- Неа, - поднял ее, прижимая к животу, зашел по пояс в теплую сонную воду и, не отпуская, повалился навзничь. Когда вместе вынырнули, смеясь и отплевываясь, добавил:

- У тебя научился. Фиг они нам испортят последние дни.

И она подумала – значит, ничего страшного. И, правда, не нужно портить счастье, если есть такая возможность.

Степь уплывала в обратную сторону, стелила тонкие ковыли и сизые венички полыни. Солнце белой нестерпимой монетой стояло в безоблачном небе. В открытые окна врывался жаркий ветер, а впереди уже маячили скалы, отгораживающие бухту Низового. Позади пассажиры старого джипа ухали новый куплет, замолкали, когда машину встряхивало на ухабах, и, смеясь, пели дальше. Потянулись по левую руку крыши поселка с выцветшими флагами на тонких мачтах. И вот, последний раз свернув в степь, небольшой караван потянулся к просторной чаше Ястребиной бухты. К шуму моторов примешивались странные звуки.

Ника села прямо, напряженно высматривая край степи над дальней пеленой моря. Шум приближался и усиливался. Песня позади стихла. А впереди, закрывая край обрыва, клубилась белая пыль вперемешку с каким-то черным дымом.

- Что это? – недоуменно спросила Ника и вздрогнула от тяжкого удара, что разнесся над степью, - это же прямо в бухте, да?

- Увидим сейчас, - Фотий говорил спокойно, но профиль его стал жестким и скулы будто на глазах обтянуло кожей.

Справа забелел еще далекий дом, перекрытый треугольничком паруса. «Нива» встала. Джипы остановились рядом, подъехав ближе.

В самом центре бухты, где обрыв снижался, сходя почти на нет пологим склоном, заросшим полынью и куртинками вейника, трудился экскаватор. Ерзал взад и вперед, тяжко ревя, и оставляя на шкуре степи широкие зубчатые рытвины. Подаваясь вперед, погружал ковш в солидных размеров котлован, загребал оттуда порцию свежей рыжеватой глины, поворачивался, и вытряхивал ее в сторону, где уже толпился неаккуратный рядок холмов, сливающихся в рыхлую гряду. С другой стороны котлована примостилась машина для забивания свай. Ника открыла дверцу и выскочила. С другой стороны встал Фотий. Заблестел стержень между пыльных длинных скорлуп и смигнулся, а на сваю с грохотом упала чугунная чушка. Убб…

- Что за?.. – она беспомощно поглядела на Фотия, сжимая кулаки.

Тот пожал плечами, облокотился на пыльную крышу Нивы.

- Какой-то олух решил построиться. Будут у нас теперь соседи, Вероника.

- Ты же говорил, тут почвы? Что не будут тут?

- Ошибся, значит. Ну что ж, пожили отшельниками, теперь будет к кому за солью ходить. Не печалься, Ника.

Но лицо его мрачнело все больше.

Перед воротами их встретил Мишаня, махая рукой, подпрыгивал, торопясь рассказать и ловя падающие с носа очки. Но Фотий отмахнулся, заводя машину в ангар.

Пока ребята, вздрагивая от новых ударов, разбирали багаж, ушел в маленький дом, по дороге быстро ополоснув лицо и руки под уличным краном с морской водой. Ника еще задержалась, выйдя к воротам с Женькой. От их главной калитки стройка была видна очень хорошо. Торчали из ямищи светлые бетонные сваи. И на дальнем ее краю лежала великанская стопка бетонных панелей. Суетились рабочие, не слышно за рокотом перекрикиваясь.

- Строют, - сказал Женька, вздыхая, - мы спим даже, а они строют и строют. Я думал сперва, клад поищут и все. А тута столбы какие. Мам, это будет стадион?

- Почему стадион? – рассеянно спросила Ника, вглядываясь в мелкие фигурки.

- Большой, - пояснил тот.

Из клубов пыли вынырнул черный джип, тыкнулся, примеряясь, встал, распахивая дверцы. Белым жуком вылез водитель. И поднимая руки над головой, помахал Нике. Тонкая женская фигура встала с ним рядом.

- Да это же!..

Ника отвернулась и быстро пошла в дом, таща Женьку за руку. Ворвалась в кухню, где Фотий сидел, а Мишаня прыгал вокруг, жестикулируя и подхватывая очки.

- Там Беляш! Приехал на своем черном драндулете! И Ласочка с ним! Фотий! Это они строят!

- Вадик уехал, - вклинился в паузу Женька, - как стали грюкать, так маму взял и уехал. И еще Таня Семенова, которая с тетей и бабушкой. Приветы вам попросили. И уехали.

- Еще бы, - фыркнула Ника и, отпустив его руку, заходила по кухне взад и вперед.

- Уехали и ладно, но с соседями, да, не повезло нам, - Фотий побарабанил пальцами по столу, повернул к шагающей Нике лицо, - эй, хозяйка, а чай нам будет?

- Чай? Чай! Какой же чай! Если такое тут.

Мишаня обошел ее и загремел чайником, зажигая газовую плиту. Встал рядом, скрещивая руки на груди.