Ястребиная ночь (СИ)

Что меня поразило, так это сочувствующий взгляд поразительных красновато-карих глаз, направленный на извивающуюся толпу, на сосущихся по углам парочек. Не знаю, каким Макаром, но меня магнитом потянуло к нему. Я не верил какие-то там божественные замыслы, но столкнувшись глазами, мы почувствовали в друг друге родственные души. Подсел к Ладу и мы начали трепаться о чем только можно.

Незнакомым людям легче рассказывать о своих переживаниях, чем знакомым. Все, что накопилось у меня за долгие года, я выплеснул в душевном разговоре с будущим лучшим другом. Он умел слушать, как никто другой. Я с той же внимательностью слушал и его исповедь, слушал и понимал, что кому-то еще хреновее и зацикливаться на мелочах не стоит.

Вдаваться в подробности жизни парня не буду, скажу лишь, что он сбежал из дома из-за домогательств со стороны отчима в пятнадцать и около года бродяжничал по стране, побираясь и подрабатывая, как только мог. Даже собой.

При всем том, что обрушилось на него, Ладислав смог не сломаться и не потерять себя. Не утратить человеческое начало и веру в хорошее. Умудренный жизнью, он стал тем, кто отогнал меня от пропасти в неизбежное. Тем, кто научил жить по-другому и надеяться только на себя.

Только моя собственная воля изменит все. Тогда я понял, что пора отойти от роковой черты, и задался вопросом – “Что ты делаешь с собой, Дан?!” Как результат, я взял все в свои руки и наверстал упущенное, закончив школу с хорошим аттестатом, поступил на интересующую меня профессию. Успеха добился и Лад, поступив на один факультет со мной. Счастья полные штаны, началась взрослая жизнь, которую мы все же связали с острыми ощущениями...

Из дому же я уходил молча, по-английски. Только спустя несколько месяцев кто-то из наблюдательных ворон шепнул родичам на ушко, о том, что их сын педик. Был страшный скандал, мать переживала из-за запятнанной репутации и своего честного имени, тряслась за работу и чужое мнение. Холодное презрение – вот что я получил от нее. Отец клял меня на чем след стоит, обвиняя в сексуальных отношениях с лучшим другом (да, пару раз мы с ним целовались в губы, но дальше этого дело не доходило) и задавался вопросом, почему от его крови родилась такая тварь. В тот момент я оборвал с родителями все связи, и мы сбежали с Севера в центральную часть России, устраивать свою личную жизнь. Амбициозные и уверенные в успехе...

Потекла лихая студенческая жизнь с лишениями, но очень счастливая. Помимо учебы и подработок, я и Лад смогли выбиться в круг довольно известных бейсеров. Не чета тем любителям, с которыми мы обычно зависали. Там все стало серьезно и люди были интересными.

Сперва на пареньков-сорвиголов смотрели с явной насмешкой, особенно бывалые ветераны, но вскоре их мнение поменялось. Я с энтузиазмом принимал любые предложения о прыжках, будь они легальным или нет. За собой с упрямством тащил Лада, безрассудно кидаясь в водоворот ощущений (впрочем, как и всегда).

И только благодаря здравому смыслу и подозрительности друга, мы избегали множества проблем. Время шло, опыт набирался, из увлечения бейсджампинг перерастал в нечто большее, через него мы реализовывали себя. Приглашения в разные организации сыпались как из рога изобилия. Ну а дальнейшее развитие событий не так уж сложно и предугадать. Вот так и протекла моя разномастная жизнь, местами хорошая, а где-то не совсем. Конец сказочки про бейсера Даниила Фрейна...

Я усмехнулся в пустоту, чувствуя на себе откровенно настороженный взгляд. Принципы, они и после смерти принципы, не за что мне каяться. Все вокруг задрожало от негодования, словно морские глубины яростно вспенились, завлекая меня в какой-то адский водоворот, тянущий на дно.

Надо мной и подо мной все так же чернела тьма, а бренную мою душеньку куда-то влекло невидимыми силам. В какой-то момент все прекратилось. Время опять растянули так, что одно мгновение шло целую вечность.

Только теперь, я очень явственно ощущал на себе чей-то пронизывающий, но абсолютно равнодушный взгляд. Так смотрят на букашку, ползающую по потолку. Вроде бы и жужжит, да убивать лень. Мне казалось, что для этого Некто я прозрачен, как стёклышко. Все мысли, стремления и мечты, все вывернули из самых потаенных уголков. Так и хотелось обрасти колючками и заползти в ближайшую щель, зализывая уязвленное самолюбие и торопливо пряча все свои внутренности обратно.

Кажется, Некто нахмурился, еще бы, на него вдруг микроб зарычал. Меня начали изучать с большей внимательностью, чем раньше. Почти чувствуя, что надо мной висит дамоклов меч, я собрался в комок, состоящий из нервозности и угрюмой упрямости.

Исчезать с лица Вселенной отчаянно не хотелось. На периферии сознания проскользнула чужая, но понимающая усмешка. На сцене появился второй, невидимый для меня, персонаж, явно противостоящий той равнодушной Вечности. Ненадолго соприкоснулся с существом иного мироздания и меня обдало положительной энергией, поразительной легкостью и всепоглощающей мудростью. Присутствие этого... божества (а что, если не это?) не давило на мою душу титановым прессом.