Ястребы востока

Речь Кай Шаха оборвалась хрипом — ди Строцца с пеной у рта проткнул тело турка. Кай Шах закачался, как деревце на ветру, но затем, когда венецианец освобождал свой клинок, метко поразил того в висок. Турок шатался, с трудом удерживаясь на ногах и цепляясь за ускользающую жизнь с присущим этому народу упорством, но тут Надир Тус прыгнул вперед, словно лев, и под его разящим ятаганом Кай Шах упал замертво, рухнув на труп венецианца.

Забыв обо всем, кроме желания обладать камнем, Надир Тус, нагнулся и стал разрывать одежду на своей жертве. Он склонился так низко, будто отбивал глубокий поклон, и опустился на мертвых мужчин — Коджар Мирза раскол до самых зубов его собственный череп. И теперь уже курд потянулся к телу турка, но ему пришлось мгновенно выпрямился, чтобы ускользнуть от атаки Шалмар Кхора. В одно мгновение в пещере завертелась карусель порожденного вожделением безумия — люди бились, убивали и слепо умирали. Мерцающий свет факелов освещал картину этого сумасшествия, и Кормак, выругавшись, попятился к лестнице. Он видел утративших рассудок людей и раньше, но такому еще никогда не был свидетелем.

Коджар Мирза убил Селима и ранил черкеса, но сталь Шалмар Кхора разрубила ему руку до кости, а Юсус Зер подбежал и ударил курда под ребра. Тот упал, огрызаясь, как умирающий волк, и был изрублен на куски.

Юсус Зер и Юсеф Эль Мекру, наконец, сделали свой выбор и оказались соперниками: грузин связал свою судьбу с Шалмар Кхором, а араб присоединился к курдам и туркам. Но в азарте боя многие, главным образом, персы Надир Туса, с пеной у рта рубили всех, не различая своих и чужих. За пару минут на полу пещеры образовался ковер из мертвых тел. Юсус Зер, вооруженный двумя длинными ножами — по одному в каждой руке, — породил вокруг себя кровавый хаос, прежде чем сам упал с разбитым черепом, перерезанным горлом и разорванным брюхом.

И хотя битва не утихала ни на миг, разбойники сумели разорвать в клочья одежду Кай Шаха и ди Строццы. Поиски ничего не дали, и тогда они взвыли, словно волки, и вернулись к смертельной работе с новой яростью. Безумие вселилось в них — каждый раз, когда один человек падал, другие хватали его и разрывали его одежду на части в поисках камня, а потом продолжали рубить друг друга.

Кормак заметил пытающегося прокрасться к лестнице Иакова, и решил, что пора уходить отсюда. Но тут на него обратил внимание Юсеф Эль Мекру. Араб был йеменцем и бился более хладнокровно, чем другие, и даже в лихорадке боя принимал решения в собственных интересах. Возможно, видя, что все вожаки, за исключением Шалмар Кхора, пали, он решил, что будет лучше вновь объединиться в одну банду, а для этого следовало отыскать общего для всех врага. Впрочем, не исключено, что он искренне полагал: раз камень до сих пор не найден, он находится у Кормака. В любом случае, шейх внезапно отскочил прочь и, указывая рукой в сторону гигантской фигуры, замершей у подножия лестницы, закричал:

— Аллах акбар! Там стоит вор! Убейте назаретянина!

Призыв был точно рассчитан на психологию мусульман. Сначала битва остановилась, затем раздался кровожадный вой, и вовлеченные в запутанную схватку соперничающие группировки сплотились, образовав единую плотную массу. Теперь все они с горящими глазами бросились на Кормака с воплем:

— Убейте кафара!

Кормак яростно зарычал. Он должен был предвидеть это. Времени для бегства не оставалось. Он подобрался и достойно встретил врагов. Курд, атакуя в спешке, был проколот длинным мечом норманна, а гигант черкес, слепо бросившийся на тяжелый ромбовидный щит, отскочил, как от железной башни. Кормак прогремел свой боевой клич: «Cloigeand Abu[1]» — этот звучный рев заглушил вопли мусульман, — стряхнул обвисшее на клинке тело и взмахнул тяжелым оружием по смертоносной дуге. Посыпались искры, ятаганы задрожали — атака захлебнулась. Юсеф Эль Мекру погнал своих воинов вперед, ударив по ним, словно плетью, пламенной речью. Гигант армянин сломал свой меч о шлем Кормака и упал вниз с расколотым черепом. Турок полоснул норманна по лицу и взвыл, лишившись кисти руки.

Защитой Кормаку были его доспехи, непоколебимая удобная позиция и его ужасные удары. Голова пригнута, глаза ярко сверкают над краем щита, он бережет силы, отражая атаки или уклоняясь от врагов. Он принимает их на свой шлем или щит и отвечает с сокрушительной мощью. Вот Шалмар Кхор нанес страшный удар по шлему норманна, подключив каждую унцию своего могучего тела, и ятаган прошел через стальной колпак, разрезав кольчужный капюшон под ним. Ему удалось бы свалить и быка, но все же Кормак, хотя и наполовину оглушенный, устоял, словно был скован из железа, и нанес ответный удар со всей силы руки и плеча. Черкес вскинул круглый щит, но это ему не помогло. Тяжелый меч Кормака прошел через щит, разрубив руку, которая держала его, и врезался в шлем, сокрушив как стальной колпак, так и череп под ним.