Ява

Автобус отъезжал от остановки, а Надежда стояла и махала ладошкой ему вслед. Вот так они расстались друзьями и больше никогда не встретились. Можно было бы, наверное, найти адреса Надежды и Катерины. Можно было бы написать им. Но… Наверное, это глупо, но Валерий не хотел продолжения их знакомства. В его памяти они остались милыми, молодыми и очень красивыми девчонками, которым он был очень благодарен за предоставленный во время первой увольнительной уют.

От остановки до части Валерка бежал не останавливаясь. С вечером и мороз крепчал, к тому же время поджимало. Когда заскочил в казарму, старшина невольно выдохнул:

— Фу-у-у! Где тебя черти носят? А ещё говорил, что идти некуда.

— Так я же вовремя успел. Время только двадцать один пятьдесят.

— Успел, успел. Переодевайся. Если хочешь есть, пошли в столовую.

— Нет, не хочу. Спасибо. Ушей не чувствую, — Валерка снял шапку. Стоя возле дневального, он держался за уши.

— А ну, покажи. Мать твою так. Отморозил. Бегом за мной.

Старшина и Ява выскочили на улицу. Мороз схватил в руки снег и сильно растирал вопящему Валерке уши.

— Терпи. Ещё чуточку потру, и пойдём спиртом растирать. Терпи, если хочешь с ушами остаться.

Увольнительная и праздники закончились тем, что Валерий сидел на кровати, прижимая к красным и невероятно опухшим ушам большие ватные куски, пропитанные спиртом.

Глава 40

Старший прапорщик Николенко

— Ну что ты возишься. Быстренько, сынок. Быстренько. Тревога… это не шуточки, — подгонял подчинённых командир автомобильного взвода старший прапорщик Красненький. — Сынки, в парк. Бегом.

Первая отработка учебной тревоги в боевой роте. Зима. Утро. Мороз. Пронизывающий ветер. Из расположения парка должны быть выведены все транспортные средства. Горячей воды в бойлере на все машины не хватает. Основная масса машин и трактора стоят на улице. Горячую воду для проливки двигателей брали из системы отопления. Вода тут же замерзала. На льду поскальзывались и падали, обливаясь с головы до ног. Но с поставленной задачей справлялись. Со стороны могло показаться, что всё движется в парке хаотично. Но всё имело свой порядок.

Валерка завёл свою машину, вытянул тросик ручной регулировки заслонками и, подхватив вёдра, побежал заводить следующую машину. Пробегая мимо «зилка 131», он обратил внимание, что машина не работает, а водитель сидит на своём месте. Ява подскочил к кабинке и открыл водительскую дверцу. Водитель сидел задумавшись и смотрел сквозь лобовое стекло в ночную даль.

— Калибек, ты чего? Ты о чём думаешь?

— Стэпь думаю. Кон думаю. Дамой хачу.

— Ты машину заводил?

— Нэ заводыца, зараса.

— Воду залил?

— Да-а-а! Вода заливал Калибэк.

— Так что ты сидишь. Вылезай из кабины… Двигатель можешь разморозить.

Валерка прыгнул на освободившееся место и попытался запустить двигатель. Аккумулятор был явно истерзан частыми вращениями стартера и был глух к позывам замка зажигания.

— У-у-у! Посадил батарею. Беги на КТП за резервным аккумулятором! — закричал на сослуживца Валерий. — Стой!

Валерка бросился к ребятам. Прыгая за руль своей машины, закричал,

— Мужики, срочно водовозку в бокс… Мордой к батарее. Калибек двигатель разморозил.

Он вырулил со стоянки и задом подогнал машину к переднему бамперу водовозки. Калибек невозмутимо сидел за рулем. Ребята сцепили машины жесткой сцепкой.

— Пошёл!!!

Валерка максимально подтянул «зилок» к боксу. Убрали сцепку и втолкали машину в бокс руками, который сразу закрыли.

Из всего парка роты МТО не вышла по тревоге только одна машина — водовозка. Старший прапорщик Красненький сотрясал воздух перед взводом уже битых двадцать минут.

— Ты откуда родом, сынок? — взводный смотрел в глаза тупо улыбающемуся Калибеку. — С какого фикуса тебя сняли, мавпа ты несчастная? Кто же тебя из степи в учебный полк отправил? У кого поднялась рука твои погоны сержантскими лычками украсить? Ты кроме драной кобылы чем-нибудь управлять можешь?

Калибек качнул головой. Скорее инстинктивно, на вопросительную интонацию взводного. Он совсем не понимал, о чём идёт речь.

— Товарищ старший прапорщик, разрешите обратиться? — кто-то из ребят перебил взводного.

— Обратись. Попробуй, мать вашу. Ещё совести хватает перебивать старого больного прапорщика. Ну, где вопрос?

— Товарищ прапорщик, а это что, мавпа?