Явно не мой размер (СИ)

Все так ув­леклись схват­кой, что на­шего ис­чезно­вения ник­то не за­метил. Мы стояли в стороне, и я не решался сделать выпад. Я даже слово не мог произнести. Он не понял моей заминки и бросился вперед. Я знал, что не могу его убить. Но если бы остался стоять, то он убил бы уже меня. Поэтому я поспешно отбросил меч и достал из рукавов метательные ножи. Один взмах, и его ноги подкосились. В глазах застыло непонимание. Мощное тело упало на мерзлую землю, и этот удар лишил его сознания.

Я подошел ближе, наклоняясь. Извлек ножи из его уже успевших покрыться кровью ног. И сделал плотную повязку, пытаясь привести его в чувства. Еще есть шанс спрятать.

— Командующий, с вами все хорошо? — донеслось со стороны.

Не успел. Поворачиваюсь, кивая.

— Ого, какой здоровый, — восторгались парни, обступив меня.

— Да, — протянул я, пытаясь улыбнуться, но вместо этого вышел оскал. Те не особо этого заметили, очевидно, списывая на мое состояние после хорошей битвы.

— Его надо отнести в крепость.

— Пусть лекарь посмотрит его, — отдал я приказ. Знаю, что выполнят.

— Зачем? Все равно он нежилец, — удивился самый молодой. Другой отвесил ему подзатыльник, заставляя замолчать.

— Я сегодня устал. А он нужен живой завтра, — больше я на него не смотрел. Лишь забрался на лошадь и погнал ее в крепость. Я знал, что этой ночью точно не засну.

========== Глава третья ==========

В подземелье я еще не спускался. Все было намного хуже, чем я представлял. Запах сырости и гнили вызывал тошноту. Привыкнув к царившему мраку вокруг, я шагнул дальше. Следом располагался коридор. Он был похож на туннель, у которого не было конца, этакий низкий арочный потолок угрожал обрушением. На стенах крепились небольшие факелы, зловеще отбрасывающие тени вокруг. За мной передвигался стражник, поэтому пришлось сделать непринужденный вид и идти дальше.

Остановившись около маленькой деревянной двери, воин отстегнул связку ключей и открыл ее. Это была хорошо освещенная комната. От резкого перехода из полутьмы к свету я несколько раз закрыл и открыл глаза, привыкая, а когда смог, наконец, все рассмотреть, ужаснулся картине, представшей передо мной. Всюду были пыточные приспособления: дробилка головы, напоминающая чем-то железный шлем с верхним винтом, который поворачивали и сжимали сильно череп; кошачья лапа, как большие острые грабли… В углу стоял испанский осел, устройство, состоящее из выпиленного в виде треугольника бревна, крепившегося к двум перекладинам. Согласно воспоминаниям Артемия, голую жертву помещали на острую часть бревна так, словно она должна была быть верхом на осле, при этом к ногам привязывался тяжелый вес. Чем тяжелее он был, тем сильнее было давление на промежность. Но самое страшное лежало на специальном столе. Острые ножи, какие-то железки, длинные, короткие. Были там излюбленные Артемием щипцы. Этот инструмент использовался для оральных, ректальных пыток. В голове мелькали страшные картинки того, как парень вставлял их в прямую кишку жертвы и там раскрывал винты, нарушая целостность органов. В основном люди после этого умирали. Данный вид пыток он применял к пассивным мужчинам, одним словом, гомосексуалистам. Да, видимо, сильно задел посол моего натурала. Не удивлюсь, что каждый раз он представлял его на месте жертвы.

«Эх, знал бы ты, Артемий, какая голубая душа поселится у тебя в теле», — подумал я мстительно.

«Ага, если бы знал, засунул бы сам щипцы себе в зад», — ответил внутренний голос.

Мой взгляд переметнулся на мужчину, который был привязан лицом к двери. Руки его были вытянуты вверх и в стороны, ноги сведены вместе и пристегнуты за лодыжки к каменному полу. Жаль, я не любитель БДСМ: поза была под стать сессии.

— Принеси теплой воды ведро, — приказал я сопровождающему, не оборачиваясь.

— Зачем? — удивился тот.

— Не хочу с грязными руками наверх возвращаться.

— Так это… сейчас, — громкий вздох и удаляющиеся шаги. Конечно, кому охота идти на кухню, согревать воду и тащиться с ней в подземелье?

Я еще раз окинул взглядом посла. Мужчина был весь в грязи, и пахло от него не очень приятно. Сказывалось долгое время в пути, наша стычка и еще ночка здесь, в цепях. Да. Мужской пот с лошадиным амбре — не самые мои любимые ароматы. Да что там говорить, писец какая вонь. Уж не знаю, кто кого должен был тут пытать, но сейчас явно пытали меня.

Пока я размышлял о насущном, вернулся стражник.

— Свободен, — произнес я, забирая у него ведро и выталкивая за дверь.

— А можно остаться? — сопротивлялся он.

— Это что, цирк по-твоему? — грозно вскрикнул я. Слово «цирк», однозначно, было ему не знакомо, но повелительный тон подействовал.

Закрыв камеру изнутри, я вернулся к жертве. Почесав подбородок, я выругался. За какие грехи мне это все? Но времени было в обрез: на все про все мне отводилось три часа. И как его пытать? Судя по лицу, его вчера пару раз приложили. Из сухих потресканных губ сочилась кровь. На левой скуле вырисовывался нехилый такой бланш. Намочив тряпку, я провел по нему, смывая грязь.

— Пить, — прошептал он.