Явно не мой размер (СИ)

Сняв с пояса флягу, я поднес ее к его рту. Посол жадно присосался, не открывая глаз.

— Спасибо, — ответил он и посмотрел на меня. — Ты? — я бы сам удивился. Ведь, по сути, я должен был его ненавидеть. А нечего чужую задницу без спроса лапать. Вон, к чему привели его страстные порывы. Запугал бедного натурала до смерти.

— Я, — равнодушно бросил я, но чего мне это стоило. Сердце в груди билось так, что, казалось, сейчас вырвется и улетит в небеса. От волнения я весь покрылся испариной.

Мужчина следил за моими действиями, а я молча смывал грязь с его кожи. Все происходило в тишине. И только капли падали в воду, когда я выкручивал тряпку, и тихие вздохи вместе с его прерывистым дыханием доносились, когда касался чувствительных мест. Наконец, я управился с верхней половиной его сексуального тела и довольно осмотрел проделанную работу, удовлетворенно хмыкнув.

— Зачем все это? — первым не выдержал он.

— Не люблю грязную работу, — просто ответил я. — А теперь перейдем к разговору. Я буду задавать вопросы. А ты должен предельно точно на них отвечать. И, может быть, у тебя появится шанс остаться в живых.

— Я ничего не скажу, — упрямо поджал он тонкие губы. Такие красивые губы. Нет, целоваться не будем. А то этот может и куснуть.

— Что ж, придется применить силу. А так не хотелось, — пожал я плечами, оглядывая пыточный ассортимент. От одного только вида у меня все в груди скрутило.

— Наслышан о твоем умении. Но даже тебе не удастся меня разговорить. Я лучше умру, чем скажу хоть слово.

Комплимент был приятен. Значит, далеко распространилась репутация Артемия, если даже за границей наслышаны о его мастерстве. Но я не он. Хотя было время, я тоже пытал любовников. Эти воспоминания заставили меня улыбнуться. Вот только, наверное, улыбка в исполнении нового тела напоминала скорее оскал маньяка.

— Тогда ты мне не оставляешь выбора, — я подошел вплотную и прошептал ему это на ухо. — Ты будешь не то, что говорить. Ты будешь умолять меня.

— Никогда, — если бы он мог убить взглядом, валялся бы я уже хладным трупом.

— Никогда не говори «никогда».

Я медленно опустился, следя за ним взглядом. Он был растерян. То-то еще будет…

Мои пальцы прошлись по его шее, груди, дразня, задевая соски. А после застыли на широком поясе штанов. Я стоял на коленях перед ним. Как же давно так не преклонялся. Набрав побольше воздуха в легкие, словно перед глубоким погружением в воду, я расстегнул завязки, оголяя его всего. Брюки опустились до колен, и я остановился. Господи, точно рай. Да я сам готов был умолять его о пытке. Да с таким-то инструментом. Даже не в рабочем состоянии он вызывал щенячий восторг.

— Ты можешь меня остановить, стоит только попросить, — мурлыкал я, поднимаясь к нему обратно.

Настроение резко подскочило. Я делал вид, что присматриваю инструменты, то и дело бросая косые взгляды на посла. А ничего так, держится молодцом. Только слегка побледнел. Наверное, думал о предстоящей кастрации. Я бы, безусловно, взял бы сувенир, вот только на его счастье не знаком был с бальзамированием отдельных частей тела.

— Делай то, что задумал, и побыстрее, — бросил гневно мужик.

— Э, нет. Не так быстро.

Мурлыкая себе под нос песню Натали «О Боже, какой мужчина», я вернулся к нему, занимая нижнюю позицию.

— Что же ты копаешься? — дернулся он так, что мне пришлось обхватить руками крепкие бедра. — Или растерял… ох… — больше он уже ничего не мог произнести, поскольку его достоинство было схвачено глубоко в заложники и придавалось жестокой пытке.

Я не помню, когда так делал минет. Будто это я был связан, и от его исполнения зависела моя жизнь.

И вот уже посол в такт моим движениям стал подмахивать бедрами. Э… не так быстро, красавчик.

— Ты так вос­хи­тите­лен сей­час, — поднимаясь, произнес я. Мой жест вырвал недовольный вздох. — Ты та­кой пос­лушный, жаж­ду­щий мне ответить на все мои вопросы… — в моем го­лосе по­яви­лись нежные нот­ки, вызывающие дрожь по его телу.

— Нет, — хрипло бросил он, вырываясь.

— Твой выбор, — изобразил равнодушие. — Я затяну тебя ленточкой, что­бы у нас было больше времени для беседы.

Одной рукой я стянул со своих волос шелковую тоненькую ленту, бережно приподнял ему яички и туго перетянул у основания члена, предотвращая нежелательный оргазм. Его орган отозвался мрачной синевой и надул обиженно пухлые венки. Ласково лизнув его красную головку, я поднялся. Мужчина сжимал губы, но молчал.

«Тоже мне, радистка Кэт. Ты у меня не то что „мама“ в оргазме кричать будешь, ты свое имя забудешь», — мысленно пожелал я. Кстати, а я так до сих пор и не узнал его имени. Как всегда, в своем репертуаре. Ведь минет — еще не повод для знакомства.