Явный, сумрачный, финальный

Изначально Дамир вообще хотел ехать сюда без нее. Он всегда был склонен оберегать ее, а за месяцы беременности эта опека достигла колоссальных высот. Однако Алиса воспротивилась: она устала ощущать себя хрустальной вазой, для которой выйти из дома – уже подвиг. Поэтому Юрика они оставили под присмотром Вероники, которая пока жила у них, а сами отправились на осмотр дома Елены Рязановой.

Тут для нее было даже не жилище, а какой-то импровизированный храм цветов! Помимо них и рабочих инструментов, в коттедже, как и сообщалось в отчетах полиции, ничего не было – снова ни следа токсина, использованного против Арины. Но дом точно не выглядел покинутым, Елена жила тут до последнего, это подтвердили ее соседи!

– Ты смотри какая штука… – Алиса осторожно дотронулась до мертвой орхидеи. – Она действительно любила все это… Судя по состоянию ее мастерской, она точно знала, к чему готовится, когда это состоится. Знала, что ей придется скрываться. Почему она не вывезла цветы заранее?

– Может, не хотела увеличивать риск? Если бы она начала увозить горшки с цветами, это бы заметили, она привлекла бы ненужное внимание. Зачем повышать вероятность собственной поимки из-за каких-то цветов?

– Затем, что для нее это были не какие-то цветы, это была ее семья. Обрати внимание, она отдала им лучшие места в доме! Семью не бросают. Вот если, гипотетически, ты бы совершил какое-то преступление и собирался бежать, разве ты бы бросил меня и Юрика здесь? Особенно зная, что мы без тебя долго не протянем?

– Я даже не знаю, что меня больше напрягает в этой ситуации: мои гипотетические бега или то, что ты сравниваешь себя и моего сына с горшочными растениями! – возмутился Дамир.

– Не дуйся, отвечай!

– Ты прекрасно знаешь, что не бросил бы.

– Вот и она бы не бросила, – заключила Алиса. – У нее не было не то что семьи, друзей даже! Никого не было, кроме этих цветов. А она их тут гнить оставила.

– Это не аргумент, а интуитивное предположение.

– У тебя есть что-то получше?

– Нет, я как раз считаю, что нам здесь нечего ловить. Но давай еще осмотрим задний двор.

Участок, примыкающий к дому, тоже поражал. Он был разделен на открытые грядки, где Елена выращивала цветы летом, и зимние теплицы. Причем в случае ее дома теплицы не были просто целлофаном, натянутым на металлический каркас. Внутри была обустроена высокотехнологичная система освещения, обогрева и полива. За счет этого растения продолжали цвести даже в самые лютые морозы. Правда, полиция, проводившая обыск, отключила компьютер, и теперь умирание началось и в теплицах… Алиса считала это варварством, но с точки зрения закона все было сделано верно.

Чтобы побыстрее осмотреть заснеженный участок, они с Дамиром разделились. Он отправился в дальнюю часть цветника, Алиса же осталась неподалеку от теплиц. Она хотела, чтобы так было.

Ей нужно было позвонить.

Может, Дамир и не поверил в ее теорию с брошенными цветами, но Алиса чувствовала: это важный знак, который можно использовать. Она пока не знала, как, а значит, ей нужен был совет того, кто в таких делах разбирается.

Когда на общем собрании в зал вошел Гробовщик, она узнала его сразу. К собственному удивлению, страха или неприязни Алиса не почувствовала. Может, из-за шока или по другой причине… Она не сомневалась, что он не угроза, потому что верила Ланфен. Если кто и знает его по-настоящему, то только она.

Алиса видела, что Дамир преступника не узнал, и не собиралась ему ничего рассказывать. Он в жизни не позволил бы ей общаться с серийным убийцей! В мире его гиперопеки это было бы катастрофой.

Она и сама не планировала сближаться с Гробовщиком. Алиса ни на секунду не забывала, кто он, и не тешила себя иллюзией, что он не опасен. Но от разговора по телефону точно ничего не будет!

Он ответил быстро, после первого гудка.

– Слушаю.

Голос был негромкий, спокойный – и никаких мурашек от него не было. В целом, Гробовщик оказался гораздо менее мистическим существом, чем представляла себе Алиса.

– Это Алиса Корнеева… Вы сказали, что вам можно звонить, если нужно будет посоветоваться по расследованию.

– Сказал, и подтверждаю, что это правильная идея.

Вероятно, нужно было сказать ему, что она знает правду. Но казалось, что сейчас это не в тему. Может, он и сам догадался? Чтобы не усложнять ситуацию, Алиса решила сосредоточиться на деле, а не на том, кем является ее собеседник.

– Есть одна теория… Дамир мне не верит, но мне кажется, что это важно.

Она рассказала ему все, что обсуждала с Дамиром. Про цветы, их роль в жизни Елены, понимание семьи. Не было обстоятельств, которые побудили бы флористку отказаться от растений! Они были ей дороже, чем деньги, поэтому и подкуп, и шантаж тут не подходили.

– Я считаю, что Елена мертва, – заключила Алиса. – Только вот не знаю, когда ее убили… По идее, до преступления, потому что действия Хелен Робинсон не похожи на то описание поведения Елены, которое мы имеем. В то же время, я вижу, что дом обставлен с любовью к растениям, в мастерской все очень четко оформлено. Как раз так, как сделала бы Елена! Короче, я запуталась…