Язва на полставки

Зато только теперь оцениваю плюс платьев — не нужно раздеваться. Сдвигаешься в сторонку единственную помеху и… затонированные стёкла намертво запотевают.

Теперь хоть в упор подглядывай, ничего не увидишь. Чувствую себя Кейт Уинслет в Титанике. Ну там, в сцене с каретой.

Когда заканчиваем, салон напоминает парилку. Чистая баня. Врубаем кондиционер и распахиваем дверцы настежь. Я возвращаюсь на водительское место и с трудом пытаюсь подавить счастливую улыбку, растирая покрасневшие коленки.

Дёма сидит, высунув одну ногу наружу и курит. В какой-то момент нашаривает мою руку и молча сжимает её. Один жест вместо тысячи слов.

Снова пишу Кристине, сообщая, что таможня даёт добро и заодно интересуюсь, какие у них планы дальше. На этот раз ответ приходит не сразу, зато с разрешением уезжать без них. О, как. Что ж, так даже лучше. Немаленькие, как-нибудь доберутся. А мы… а мы поедем к Коту… Приготовим что-нибудь, а после ужина прогуляемся вдоль Невы… Наверное. А может не станем тратить время и повторим маленькие шалости.

Сегодня. Завтра. Послезавтра… в любое время. У нас ведь отношения.

Отношения. Для меня это необычно. Я ведь только-только из родительского гнезда выпорхнула. По сути зелёная и, несмотря на собственный максимализм, мало готовая к самостоятельности. Но вроде справляюсь, ведь следующие пару недель практически живу в квартире Дёмы. Ну, как живу…

Готовлю, методом проб и ошибок, ваяя по рецептам что-нибудь максимально простое, но непривычное для моих скудных кулинарных способностей. Прибираю, имея официальное разрешение на доступ ко всем полкам и шкафам. Планирую досуг.

Командую, когда пора поехать за продуктами. Получаю на руки дубликат ключей.

Ну да… Живу с парнем, по-другому не назовёшь. Однако свои вещи не тороплюсь перетаскивать, хоть наши шмотки частенько оказываются в одной стиральной машинке. Мои труселя с носками на одной сушилке с его… Если не это признак некого уровня близости, тогда что?

Само собой, мне не доставляет особой радости его частое отсутствие по ночам, не говоря о том, что проклятый бордель на минималках против воли играет с ревнивым подсознанием злые шутки, но… мне ли жаловаться? Да, Демьян Игнатенко не придерживает двери на входах и выходах. Да, редко когда на людях берёт за руку.

Ещё чаще молчит, но…

Но всё это с лихвой перекрывается тем, что он умеет делать и делает: всё своё свободное время он посвящает мне. Отвозит на вступительные экзамены, ждёт, чтобы потом забрать, пусть с несчастным видом, но покорно соглашается на прогулки до того же Екатерининского дворца и может часами сидеть и смотреть как я рисую.

Проводя столько времени вместе окончательно удостоверяюсь в том, что у него, кроме Дани, нет друзей. Таких, чтоб именно друзья, а не «мутные связи с дозвонами после полуночи». Фиг с ним друзья, даже просто знакомых нет. Ну разве что Тимур с Кирой, но те настолько погрязли в подготовке к свадьбе на даче, что в центр за последний месяц приезжали лишь однажды. На стройрынок.

И вот как так может быть, что у человека, прожившего в Питере всю жизнь, никого нет? Да, Дёма закрытый, сложный, но не до такой же степени… Не знаю. Во всяком случае его бывших подружек я не понимаю. Это какой идиоткой надо быть, чтобы отказаться от него? Вряд ли же это только мне так повезло. Больше чем уверена, любая девушка рядом с ним была бы окружена подобным «королевским» вниманием…

Ладно, поспешила с выводами. Причины были. Одну умудряюсь прочувствовать на собственной шкуре, когда в один из последних июльских дней, на пересечении Садовой и переулка Крылова, меня подрезает чёрный джип. Пока успеваю понять: что к чему, из него выходит высокий худой парень в строгом костюме. Выходит и, подобно швейцару, открывает заднюю дверцу.

— Доброго здравия, красавица, — выглядывает из глубин салона лицо мужчины восточной наружности: идеально подстриженная борода, фирменные тяжелые черты.

Узнаю его моментально. Он сидел рядом с Демьяном в стрипклубе. — Буду безмерно благодарен, если вы прокатитесь со мной.

Сказать, что меня накрывает ледяной панцирь страха — не сказать ничего. На улице многолюдно, но ситуация происходит в точности как в тот день, когда меня так же подрезал Гелик Дёмы. Всем пофиг. Абсолютно.

— Зачем? — только и получается из себя выдавить.

— А вы садитесь и узнаете, — мужчина любезен, но его улыбка вызывает все существующие палитры существующих эмоций, кроме доверия. А тут ещё и парень, что вышел первым, как бы ненароком распахивает пиджачок, незатейливо светя припрятанным пистолетиком. — Не беспокойтесь, — продолжает любезничать мужик. — Даю слово, это совершенно безопасно, — он немного призадумывается, а потом добавляет. — На данный момент.

Ага. Класс. Вот чё-то ва-а-аще легче не стало.

Глава 17. Заложница

Демьян

Единственный овальный покерный стол в помещении, рассчитанный на шесть персон ещё пуст. Обычно карты начинаются сдаваться после полуночи. В остальное время это место рассчитано для интровертов-алкашей — располагающийся здесь же бар приятно удивит даже самых искушенных.