Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Положение куриальной аристократии резко ухудшилось в начале VI столетия, вследствие фискальной реформы императора Анастасия I (491–518 гг.). Муниципальные советы были отстраненные от сбора податей с жителей гражданской общины, городские финансы были почти полностью выведены из ведения курий. Таким образом, члены курии оказались лишены одного из основных источников дохода и возможности влиять на внутренние дела общины[1154]. По сути, муниципальные советы были лишены всякого самоуправления и окончательно превращены в придаток бюрократического аппарата империи[1155]. Последовавший упадок городских советов и сословия куриалов продолжался в течение всего VI в. и закончился его полным разложением. В конце VI в. Евагрий Схоластик писал о существовании курий и благоденствии «городских патрикиев», как о временах давно прошедших[1156].

С утратой муниципальной аристократией своего положения языческая оппозиция окончательно лишалась социальной базы, что позволило правительству перейти в решительное наступление на язычество. Новое отношение государственной власти к язычникам в высших слоях общества в полной мере проявилось в период правления Юстиниана I (527–565 гг.)[1157]. Еще будучи соправителем своего дяди — императора Юстина I (518–527 гг.)[1158], он подтвердил все изданные ранее законодательные ограничения, наложенные на язычников и языческие культы (CJ., I, 5, 12; 11, 9). Вскоре после обретения Юстинианом единоличной власти было оглашено сразу несколько антиязыческих эдиктов. В 529 г. язычники были лишены всех гражданских прав: им было запрещено делать завещания, наследовать имущество, служить на гражданской и военной службе[1159], преподавать (CJ., I, 5, 18; 11, 10), владеть рабами-христианами (CJ., I, 10, 2). Выпушенный в том же году указ предписывал всем язычникам принять крещение под страхом конфискации имущества и изгнания. В случае если новообращенные продолжали отправлять языческие ритуалы, они предавались смерти (CJ., I, 11, 10). Контроль за исполнением антиязыческих законов был возложен на местных епископов, которые при недонесения гражданским властям о фактах нарушения императорских распоряжений могли лишиться своего поста (CJ., I, 5, 18).

В юридическом отношении данные законы представляли собой принципиально новый этап правового регулирования религиозной жизни язычников[1160]. Впервые преступным стал не только факт отправления языческого культа, но сама непричастность к христианскому сообществу. Те положения юстиниановых эдиктов, которые являлись повторением по большей части декларативного антиязыческого законодательства IV–V вв.[1161], стали по сути впервые применяться на практике. Именно при Юстиниане правительство впервые начало следить за их исполнением, ранее разрозненное законодательство превратилось в государственную политику.

Уже в 529 г. прошла масштабная чистка имперской администрации от последователей традиционных культов. Как сообщает Прокопий Кесарийский, «…начал он (Юстиниан) преследовать так называемых эллинов, подвергая тела их пыткам и отнимая их достояние» (Procop. HA., XI, 31). По результатам проведенного в столице расследования, множество язычников было выявлено даже среди высшего чиновничества (Malal., XVIII, 42; Theoph., 6022). По свидетельству Иоанна Малалы, многие последователи традиционных культов предпочли смерть вероотступничеству (Malal., XVIII, 42). В том же году Юстиниан разогнал афинскую Академию (Malal., XVIII, 47)[1162]. Схоларх Дамаский вместе с несколькими преподавателями были вынужден искать убежища у персидского шахиншаха Хосрова I Ануширвана[1163] (Agath., II, 30)[1164].

В 546 г.[1165] в столице прошла вторая волна репрессий против язычников. Официальным поводом для возобновления репрессий стало продолжавшееся отправление церемоний языческого культа лицами, формально принявшими христианство (Procop. HA., XI, 31). Истинной причиной нового гонения являлось стремление нуждающегося в средствах императора пополнить исчерпанную военными кампаниями и строительной деятельностью казну за счет имуществ потенциально нелояльных по отношению к христианскому государству представителей правящего класса. Согласно свидетельству страстного обличителя императора Юстиниана Прокопия Кесарийского, император обвинял своих подданных в «многобожии» именно для того, чтобы заполучить их состояние (Procop. HA., XIX, 11)[1166].