Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Гораздо полнее освещена деятельность языческой оппозиции в период правления императора Зенона Исавра (474–491 гг.)[1116]. Жесткая налоговая политика императора, злоупотребления высшего чиновничества, разграблявшего провинциалов и позволявшего себе открыто продавать должности с системе государственного управления (Malch., fr. 11), засилье соплеменников императора — исавров (Josh. Styl., II, 12), породило мощное оппозиционное движение против Зенона, в котором участвовали различные группы позднеримской знати, в том числе и представители муниципальной аристократии, сохранившей приверженность язычеству[1117].

Первым из выступлений против Зенона, в котором приняли активное участие представители языческой аристократии стал заговор ученика Прокла — Севериана[1118] (Dam. V. Isid., 115). Согласно свидетельству хорошо знавшего его схоларха Дамаския, Севериан, отличавшийся знанием не только философии и литературы, но и права, длительное время занимал высшие должности в администрации префектуры Востока и показал себя справедливым, хотя и чрезмерно суровым судьей. Во время отправления государственной должности Севериан вступил в открытый конфликт с могущественным кланом Аспаридов, и, очевидно, был вынужден оставить службу. После уничтожения Аспаридов император Зенон предложил Севериану вернуться на службу и занять пост префекта претория — высшую должность в системе гражданской администрации — при условии принятия Северианом христианства (Dam. V. Isid., 108). Севериан отверг предложение императора, однако, не удалился от общественной жизни. Во второй половине 70-х гг. V в. Севериан встал во главе заговора против императора Зенона, имевшего своей целью, в том числе, и восстановление официального статуса языческих культов. Из-за предательства одного из заговорщиков план Севериана был раскрыт, после чего философ, по словам Дамаския, едва избежавший смертной казни, окончательно посвятил себя частной жизни и преподавательской деятельности (Dam. V. Isid., 115).

Более широкое освещение получил в источниках мятеж Илла и Леонтия, вдохновителем которого был языческий поэт, философ и астролог Пампрепий[1119]. Поэт и грамматик Пампрепий Панополитанский был одним из учеников Прокла[1120]. Конфликт Пампрепия с покровителем афинской академии архонтом Феагеном[1121] заставил его покинуть Академию и перебраться в Константинополь (Malch., fr. 22). Благодаря откровенной демонстрации своей приверженности язычеству, Пампрепий стал заметной в столице личностью[1122]. В 477 г. он был представлен военачальнику Иллу[1123], вождю исаврийского землячества в Константинополе и вскоре стал его доверенным лицом (Malch., fr. 22)[1124]. При поддержке своего патрона, Пампрепий заполучил посты квестора, патриция и почетного консула (John. Ant., fr. 211, 3; Rhet., 113)[1125].

В 481 г. между Иллом и императором Зеноном Исавром разгорелся конфликт[1126]. Опасаясь открытого столкновения с влиятельным полководцем, Зенон удалил его из столицы, назначив магистром войск Востока. Находясь в Сирии, Илл начал консолидировать силы, находящиеся в оппозиции к императору[1127]. На Пампрепия была возложена миссия по привлечению на сторону заговорщиков сохранившую приверженность язычеству муниципальную аристократию. Из сообщений Дамаския и Захарии Митиленского следует, что Пампрепий распространял слухи о приверженности своего патрона язычеству и его стремлении восстановить положение древних культов (Dam. V. Isid., 77B; Zach. V. Isaiae., P. 9–10). Сохранилось описание поездки Пампрепия в Египет в 482 г.[1128]. Несмотря на то, что многие лидеры языческих общины Александрии, считая предприятие Илла авантюрой, более чем холодно встретили Пампрепия[1129], надежды на восстановление положения язычества привлекли к посланнику Илла многих последователей традиционных культов. Дамаский, находившийся в Александрии во время пребывания там Пампрепия, сообщал, что своими речами он «околдовывал как гомеровский Одиссей феаков» (Dam. V. Isid., 113A) и «…многие возбуждены были надеждами на возвращение былого» (Dam. V. Isid., 113С)[1130]. Свидетельством широкого распространения симпатий к Иллу и Пампрепию среди языческой знати восточных провинций может служить и сообщение Захарии Митиленского, согласно которому, уже после поражения Илла и гибели Пампрепия, представитель муниципальной аристократии Паралий из Афродизия писал своему брату: «… мы взывали к богам, вопрошая, победим ли мы вместе с Пампрепием, Иллом и Леонтием и теми, кто восстал вместе с ними против блаженной памяти императора Зенона. И были знамения, что падет Зенон пред их мощью и пришло время христианству распасться и исчезнуть, а язычеству торжествовать» (Zach. V. Sev., 40).