Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Важнейшими источниками исследования являются произведения публицистического и эпистолярного жанров видных общественных деятелей-язычников IV–V вв. В этих текстах находит отражение идеология языческой оппозиции, раскрываются причины роста протестных настроений среди части позднеримской аристократии, выступавшей защитником традиционного образа жизни, неотъемлемой частью которого являлись языческие культы, перед лицом государственной власти и христианской Церкви.

Основными источниками, содержащими информацию о деятельности языческой оппозиции восточных провинций в IV в. являются речи и письма[5] представителя куриальной аристократии Антиохии — выдающегося ритора и педагога Либания (314 — ок. 393)[6]. Либаний являлся ярким представителем своего социального слоя — муниципальной знати восточных провинций. В своих сочинениях ревностный защитник муниципального строя Либаний выступал выразителем настроений полисной аристократии, то есть той части населения империи, в которой были особенно сильны симпатии к традиционным культам. На протяжении своей жизни Либаний оставался убежденным приверженцем язычества. Он горячо поддерживал попытки императора Юлиана Отступника восстановить почитание богов в восточных провинциях, выступал против ограничений язычества, вводимых христианскими императорами. Вместе с тем, религиозные воззрения Либания не выходили за рамки традиционного полисного многобожия. Ритор был чужд фанатизму и не разделял радикальные теософские концепции, увлекавшие многих образованных язычников в IV–V вв.[7].

Либаний вел чрезвычайно активную переписку: сохранилось более полутора тысяч писем, написанных в период 355–365 гг. и 388–393 гг. В числе его адресатов императоры, придворные, чиновники, иерархи Церкви, представители муниципальной аристократии и интеллигенции восточных провинций. Круг проблем, затрагиваемых ритором в переписке, исключительно широк: от актуальных событий политической жизни империи до условий труда антиохийских ремесленников и крестьян. В целом, в письмах Либания содержатся данные о социальной, экономической, духовной и интеллектуальной жизни населения империи; в них находит отражение политическая и религиозная борьба IV в.

Не менее информативны речи языческого ритора. Большая часть 64 сохранившихся речей Либания была написана для публичной декламации в городской курии. Талантливый оратор и педагог — Либаний интересовался всеми аспектами жизни Антиохии. «Ни один из авторов того времени не дает такой широкой картины внутренней городской жизни в таком многообразии ее внутренних взаимосвязей»[8]. В его речах нашли отражение наиболее острые вопросы социальной, политической, экономической и духовной жизни столицы Сирии. Интересы Либания не ограничивались родным городом. Общеимперская известность Либания, как одного из наиболее ярких деятелей культуры своего века, позволяла ему направлять свои речи ко двору, обращать внимание императоров на актуальные, с точки зрения языческого ритора, проблемы провинциального и общеимперского значения. В своих речах антиохийский софист выступал защитником интересов своего сословия. Либаний критиковал антикуриальную политику римского государства, выступал против отторжения муниципальной собственности в пользу новой служилой знати и Церкви, резко осуждал произвол чиновников и придворных[9]. Из речей Либания наиболее информативными для настоящей работы являются так называемые «юлианские речи», в которых раскрываются причины формирования языческой оппозиции в городах восточных провинций, а так же речь «В защиту храмов», освещающая религиозный конфликт в период правления Феодосия I.

Таким образом, в произведениях Либания дается широкая картина социально-политической и религиозной жизни восточных провинций в IV в., что делает их важнейшим источником для характеристики деятельности языческой оппозиции в городах востока.

Особую ценность для исследования представляют труды последнего открытого язычника на престоле Римской империи — Флавия Клавдия Юлиана, вошедшего в историю под именем Юлиан Отступник (330–363 г.)[10]. Из его обширного литературного наследия наибольшую значимость для настоящего исследования имеет его переписка, речи императора, а также трактат «Мисопогон»[11].

Сохранилось немногим менее сотни писем Юлиана. Их большая часть адресована частным лицам, сторонникам императора из числа представителей языческой интеллигенции[12], государственным чиновникам, лидерам христианских общин; другие — населению целых городов. В ряде посланий императора содержатся правительственные распоряжения и императорские эдикты, в других Юлиан предстает частным лицом и сообщает информацию личного характера. В целом, эпистолярное наследие является ценнейшим документом эпохи и содержит богатейший исторический материал, позволяющий охарактеризовать основные межрелигиозные конфликты, происходившие в период его правления[13].