Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Наиболее значительным представителей языческой историографии рассматриваемого периода был Аммиан Марцеллин (ок. 330 — ок. 400)[21], заслуженно признаваемый крупнейшим позднеантичным автором[22]. Его перу принадлежит исторический труд «Res Gestae»[23]. На страницах своего сочинения Аммиан предстает убежденным последователем традиционных языческих культов, сторонником возрождения язычества и апологетом религиозной реформы Юлиана Отступника. Историк с неодобрением отзывался о проводимой христианскими императорами антиязыческой политике, критиковал пороки высшего клира и порицал кровопролитные распри между христианами[24]. В то же время, Аммиану Марцеллину была свойственна религиозная терпимость и уважительное отношение к христианству. Не разделяя постулатов новой религии, историк отдавал должное христианской этике и морали (Amm., XXI, 16. 19; XXII, 11. 10), с уважением отзывался о служении простых христианских священников (Amm., XXVII, 30. 15) и даже критиковал своего кумира Юлиана за ряд излишне жестких, по его мнению, антихристианских акций (Amm., XXII, 4. 3)[25].

Из 31 книги его сочинений сохранились последние 18, охватывающие период 353–378 гг. Являясь продолжателем историографической традиции классической древности, Аммиан Марцеллин в большей степени концентрировал свое внимание на политической истории Римской империи: военных походах императоров, междоусобных войнах, борьбе придворных партий. Собственно религиозная борьба данного периода находит в его повествовании относительно слабое отражение, что, однако, не означает, что в оценке Аммианом событий политической истории не нашли отражения взгляды языческой оппозиции. На социально-политические воззрения и в целом на мировоззрение Аммиана Марцеллина оказала заметное влияние муниципальная аристократия восточных провинций, с которой историк был связан своим происхождением и воспитанием[26], а также староримская сенаторская знать, покровительством представителей которой Аммиан пользовался во время написания своего труда[27]. Таким образом, в сочинении Аммиана представлена информация, позволяющая охарактеризовать настроения языческой оппозиции в римском сенате и городах восточных провинций в 50–70 гг. IV в. Кроме того, в данном труде содержатся важные для настоящего исследования сведения об антиязыческих политических процессах, проводимых правительством Констанция II и Валента, мероприятиях языческой аристократии в римском сенате по поддержанию языческих культов, подробно описывается царствование Юлиана Отступника.

Младшим современником Аммиана Марцеллина был историк и агиограф Евнапий Сардский (ок. 345 — ок. 420 г.)[28]. Исторический труд Евнапия — «Всеобщая история»[29] сохранился лишь в выписках императора Константина Багрянородного и Суды. Первоначально данное сочинение, задуманное как продолжение труда историка III в. Дексиппа Афинянина, состояло из четырнадцати книг и описывало события римской истории от 270 г. до начала V в. с точки зрения языческой оппозиции. Второй труд Евнапия — «Жизнь философов и софистов» сохранился полностью[30]. Данное сочинение, написанное около 395 г., представляет собой биографии видных представителей языческой интеллигенции. В этом произведении представлены сведения об интеллектуальной жизни крупнейших образовательных центров империи, деятельности языческих философов, риторов и софистов по охранению античного религиозного наследия и шире, о культурной и религиозной жизни образованных слоев восточных провинций Римской империи IV в.

Выходец из состоятельной семьи куриального звания, Евнапий являлся ревностным приверженцем язычества и убежденным противником распространения христианства[31]. В произведениях Евнапия критика христианства и христианских императоров выражена гораздо резче, чем у его предшественника Аммиана Марцеллина[32]. Автор откровенно превозносит язычников и хулит христиан[33]. Религиозная нетерпимость Евнапия к последователям новой веры свидетельствует об обострении идеологической борьбы между апологетами язычества и последователями христианства в условиях окончательного утверждения новой веры в качестве государственной религии. Как отмечала З. В. Удальцова, в своих сочинениях Евнапий «отражал политические устремления языческой интеллигенции, враждебной христианству… и оппозиционной к правлению христианских императоров»[34]. В целом, можно утверждать, что в произведениях Евнапия нашла свое отражение идеология наиболее консервативной части восточноримской муниципальной знати, не желавшей мириться с потерей своего социально-политического положения.