Язык до Китежа доведет (СИ)

Действительно, всё сходится: в тот самый вечер Михаил Семёнович вручил мне берендеевский кулон. Причём обставил это как случайный порыв — «вдруг захотел подарить».

Чувствую, никакой случайности не было и в том, что он попался мне по дороге и пригласил на чай.

Значит, ночью меня выманили из дому, чтобы выяснить, обрёл ли я способность к превращению. И первое испытание было с честью пройдено: человек спасён, кровожадная тварь уничтожена. А после гибели оборотень превратился в то самое неопознанное тело, найденное неподалёку. По-моему, так.

Вопрос только в том, как я вообще попал к общагам за озером, а главное — как потом вернулся в собственную постель.

Вспомнился вдруг болезненный удар о землю во сне. Это что, выходит, я тогда с балкона сиганул? Вполне возможно. То-то с утра потом всё тело ломило…

А назад как? Не по стене же карабкался!

Впрочем, меня вполне могли встретить и в полубессознательном состоянии отвести на квартиру. Замки там допотопные, простые, ключ подобрать недолго.

Разобравшись, я почувствовал себя намного лучше.

— Говорите, это со мной уже не в первый раз?

— Да, говорим, — киса облизала усы. — Первый был, когда ты на кабана рухнул.

— Ага, — поддакнул Мидавэль. — Честно, у меня чуть сердце не стало, когда ты сорвался с дерева и прямо в воздухе сменил облик. Жуткое зрелище, не для слабых духом. А кабан… Он даже испугаться не успел. Ты ему попросту голову оторвал. Мы с Ваней решили до поры, до времени ничего тебе не говорить.

— Так почему ты собака, а не медведь? — Бася легонько царапнула мне руку. — Это же против всех правил! Ни в одной энциклопедии такого нет.

— Я вообще понятия не имею, почему начал превращаться. Если во всём виноват этот проклятый кулон, заброшу его подальше, и дело с концом! — Ухватившись обеими руками за цепь на шее, я попробовал её снять.

— Что, не получается? — Насмешливо мурлыкнула наглая киса, наблюдая за моими безуспешными попытками. — Не так-то это просто, Сеня. Если знак принадлежит тебе по праву, снять его непросто. Иначе давно потерялся бы.

— По какому ещё праву? — Возмутился я, продолжая упорствовать из чистого упрямства. — Это же деталь ролевого костюма! Игрушка, украшение, его отлили на заводе из старых монет!

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Игрушка? Пускай будет игрушка, но она помогла тебе порвать матёрого вепря и добрую дюжину волкодлаков.

Она права. Да, права. Но это меня совсем не успокаивает.

— Почему же тогда отключается человеческое сознание? Скажи, киса, чем же я лучше оборотней, если ­убиваю, ничего не соображая? Ведь под горячую лапу мог попасть каждый из вас!

— Любому делу нужно учиться, — кошка вскарабкалась ко мне на колени и свернулась клубочком. — Но ты не бойся и не переживай. Берендей — не безмозглое творение Чёрного змея. Он даже в бессознательном состоянии прекрасно чувствует, кто друг, а кто враг. Муромец не зря дал тебе этот кулон и направил в столицу. Поверь, где-где, а там точно есть мудрые наставники. Немного теории, чуточку практики, и новые способности подчинятся тебе.

— Эх, кисуля, — горько вздохнул я, — Твои бы слова да богу в уши… А ещё лучше — в письменном виде на стол.

— Считай, что они уже там, — хихикнула Бася. — Главное сейчас — побыстрее добраться до Китеж-града. Вот там-то и развернёшься! Просто ух!

— Успокойся, киса, — добродушно буркнул эльф, возвращаясь к шитью. — Сама знаешь, нашему герою нужно восстановить силы. Лучше усыпи его какой-нибудь сказочкой.

— Сказочкой? Это можно. В некотором царстве, в тридесятом государстве, жили-были…

Глаза закрылись, и я мгновенно провалился в сон.

…Снова луг, река и жаворонок в синем небе. Оля снова сидела на самом краю обрыва. Тёплый ветер играл её волосами так же легко, как зелёным морем трав вокруг.

— Я знала, что ты придёшь, — не оборачиваясь, тихо проговорила она. — Хочу поздравить: ты с честью выдержал неравный бой и достойно отомстил за мою гибель.

— Гибель?.. А мне-то казалось, что надежда ещё есть, — разочарованно выдохнул я. — Ведь волки Серого не нашли твоего тела.

— Зато его нашли голодные твари, — опустив плечи, горько ответила девушка. — Те самые, что валяются сейчас на краю поляны. Они преследовали тебя от самой моей избушки.

— Неужели мы больше никогда не встретимся?

Оля обернулась, и в её дивных глазах блеснули слёзы.

— Встретимся, Сеня. Обязательно. Я буду приходить к тебе во снах. Так же, как сейчас.

Я присел рядом и крепко прижал её к себе.

— Тогда я предпочту больше никогда не просыпаться. Останусь здесь, с тобой. Навсегда. Местечко тут довольно приятное. Построим шалаш в том лесу, потом поставим хатку. Разобьём огородик, будем ловить рыбу, собирать грибы и ягоды…

Девушка положила мне на плечо головку, благоухающую липовым мёдом.

— Неужели я так много для тебя значу? — Прошептала она. — Но это неправильно! Сеня, ты же меня совсем не знаешь! Совсем. Поверь, я больше не та маленькая девочка, которую ты вытаскивал из ям и снимал с деревьев. Детские воспоминания — ещё не любовь. Кажется, так говорила твоя кошка? Буся, да?