Язык хищников

Семь волков встали со всех сторон, закрыв в свой капкан. Но испуга не было на её лице, оглядываясь по сторонам, она будто искала кого-то среди них, и нашла его за спиной. Самый крупный и старый вожак стаи, опираясь на мощные лапы, смотрел пронзающим насквозь взглядом, вздыбленная жёсткая шерсть оттеняла его облик, оставляя лишь яркие глаза. Они смотрели друг на друга не шевелясь, пока остальные волки едва приближались к ней, замыкая круг. Колла нарушила молчание и поприветствовала короля леса, на что он поклонился ей в ответ, заметно кивнув. Вся стая уселась рядом с ней, плотно окружив, так что она могла касаться их, вожак не пошевелился, продолжил стоять, напротив. Женщина рассказала о трагической ночи, случившейся в городе. О гибели правителя Замкнутого Леса, супруга Мудольфа, который до последнего дыхания был верен своему народу и стоял на защите горожан, но безжалостные налётчики не пощадили его, безоружного. Дома сожжены, многие убиты и ранены, и на этом они не остановятся, пока не истребят весь город. Люди не были готовы к войне, а большая часть из них фермеры, которые и вовсе не состоянии противостоять воинам. Старый волк выразил скорбь по кончине правителя Замкнутого Леса и призвал стаю защитить земли от чужестранцев, после чего шесть волков, окружавших девушку, разбежались в разные стороны, лишь старый вожак остался на месте. Он поведал, что дорожит всеми, кто проживает на этой земле, каждым человеком и маленьким зверьком, и очень сожалеет, что Мудольф безвременно ушёл. Но также заверил, что его уход может прервать тот длительный союз, что был принят их предками, и каждый из представителей мирного пакта клялся ценой жизни поддерживать союз и передавать клятву через всё поколение. Вожак сообщил, что не может безвозмездно послать хищников на неравный бой, и в свою плату он просил её дочь, как единственную наследницу крови Мудольфа. Голос Коллы дрогнул, когда попыталась возразить, ссылаясь на замужнем статусе Ульвадры, и возможно, о скорой беременности, но что волк ни сказал ни слова, а лениво развернулся, и ему почти удалось скрыться из вида, как женщина окликнула его и согласилась на условия.

69. Ормар

Утренний город оживал и отогревался после прохладной ночи. Жители выходили из домов, спешили по своим делам, и постепенно узенькие улочки заполнились суетой и гулом голосов. Споры, крики, смех, всё смешалось воедино, и разобрать что-то одно было невозможно. Шумный город заглушал грохот колёс и цоканье копыт по мостовой, что, казалось, что проезжающий экипаж никто не замечает. Так оно и было. Люди с головой погружались в личные заботы, совершенно не смотря по сторонам и не обращая внимания ни на что. Лишь маленькие дети увязались вслед за повозкой, а когда смогли догнать, она им тут же стала неинтересна. Ульвадра уже давно не видела столько жизни вокруг, она высунула голову в окно кареты и смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть всё. От увиденного переводило дух, и улыбка не сходила с лица. Радость дополняла надежда на скорую встречу с супругом, понимая, как сильно его не хватало. Войдя в город верхом на коне, с той же упряжкой, что он благополучно украл у местного короля, Ормар заметно нервничал. Суета вокруг не давала собраться с мыслями, и раздражала только больше. Он то и дело вертелся по сторонам, реагируя на шум, будто поджидая кого-то, и каждый раз, когда кричали дети или городские зеваки, он грубо бранился на них, а они не понимали, кто это и почему обругал их. Вербер ехал верхом рядом с королём, и чуть поглядывал за ним, но больше начинал беспокоиться за его дальнейшие действия. Несколько раз по пути он пытался выведать планы, которому им всем нужно придерживаться, но вразумительного ответа получено не было. Лишь Асвида не реагировала никак на происходящее, делая вид, что уже сотни раз была в этом скучном городе. Изредка она поправляла скомканный передник, пытаясь расправить его, но от этого он мялся ещё больше. Сначала она одергивала Ульвадру, чтобы та полностью вернулась в карету, бормотала о невоспитанности при её-то положении, но девушка вдруг ощутила лёгкую беззаботность, чувство, которое она утратила давным-давно. И ей снова, казалось, что она маленькая девочка, сбежавшая утром из дома на городской рынок, где торгаши уже вели споры о свежести продуктов, зазывали покупателей, расхваливая свой товар, расхваливая его и броня похожие прилавки рядом. Ей хотелось пробежаться между торговых лавок, попробовать что-то вкусненькое, поторговаться за понравившиеся яства, но как только она хотела выбежать и скрыться в людской толпе, как притесняла свой порыв, садилась обратно в карету и чуть приуныл, обхватывала круглый живот.