Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования

Все сказанное здесь относится отнюдь не только к «художественным текстам» высокой ценности и сложности. Индуцирующее притяжение смысловых полей, мотивные сплавления различных компонентов смысла, непрерывное движение и регенерация мотивной ткани — все эти процессы имеют место и в повседневном языковом общении. Правда, масштабы такой работы могут быть гораздо более скромными: в большинстве случаев, бытовое высказывание, выполнив свою сиюминутную функцию, перестает быть фокусом интерпретирующего внимания и растворяется на периферии языковой памяти. Процесс герметического фокусирования, вызывающий смысловую индукцию, и в этом случае имеет место — без него никакая языковая реплика просто не могла бы быть осмыслена говорящими. Но процесс такого фокусирования в большинстве случаев оказывается кратковременным: одна реплика сменяет собой другую, изменяя условия и цели коммуникации. В этих условиях смысловая индукция обычно не заходит так далеко, как это может произойти в случае языкового сообщения, рассчитанного на длительное и многократное приложение мыслительных усилий говорящего; ее бесконечный потенциал оказывается едва намеченным. Но стоит данному высказыванию по какой-либо причине сделаться объектом более пристального, длительного и многократно фокусированного внимания, как потенциал смысловой индукции с полной силой заявляет о себе. В этом случае приоткрывается вся бесконечная мощь индуцирующего заряда, таящегося в любом, самом ординарном акте повседневного языкового общения.

Мне хочется закончить словами Толстого из уже цитировавшегося ранее письма к Страхову, в которых он стремился передать процесс работы над «Анной Карениной»:

Во всем, почти во всем, что я писал, мною руководила потребность собрания мыслей, сцепленных между собой, но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления непосредственно словами никак нельзя; а можно только посредственно — словами описывая образы, действия, положения[219].

Мне представляется, что подобный процесс творческой мыслительной работы — с разной степенью напряжения и разными масштабами получаемых результатов — совершает каждый говорящий, в каждый момент, когда он пытается что-то высказать, либо понять (то есть воссоздать) смысл чего-то сказанного другими. Как бы ни разнились между собой результаты этих усилий, их всех объединяет феномен смысловой трансцендентности, свойственный тексту, — феномен, в силу которого «сцепление» (я бы сказал скорее — слияние) отдельных элементов создает качественно новый результат, неизмеримо больший — бесконечно больший, — чем простое сложение этих элементов. И хотя ни сам говорящий, ни его аудитория не в состоянии установить полный контроль над этим растекающимся в бесконечность полем, они способны оценить его как нечто более или менее соответствующее их коммуникативным намерениям и ожиданиям: тому образу движущегося смысла, который присутствует в сознании в каждый момент соприкосновения с языком, но который «выразить непосредственно словами никак нельзя» — по крайней мере, нельзя сделать это окончательно, раз и навсегда.

Предметный указатель

Грамматическая категория —

• грамматическая категория как поле аналогии 93–98, 207–210, 212–221

• интеграция и дисконтинуальность 213–221

• категориальный модус высказывания 243

• «метафизическая» природа значения категории 240–243

• многосоставность значения грамматической формы (полные и краткие прилагательные в русском языке 221–240

• взаимоотношения с адресатом 237–239

• позиция говорящего 233–235

• предметное содержание высказывания 230–232

• эвристическая установка 235–237

• «общее значение» грамматической формы 210–121

Двуязычное языковое сознание 82–83, 112–114, 134–135, 259, 314

• «Детская речь» 67–68, 77–79, 81–82

Динамический характер языкового мышления 5, 9–10, 12–14, 19, 29, 32, 36, 39–40, 50, 98,109–11, 127–130, 153–154, 162–163, 184, 221, 267–272, 304–309, 316, 318–319, 334, 343

• динамический подход в истории лингвистической мысли 19–22, 29–34, 36–38

Индивидуальный и субъективный характер языковой деятельности 14–16, 18–19, 27–28,99–100, 114–115, 153,246–249,293–294,305,344

Инновации в языке —

• модернистическое понимание инновации 28–29, 109–110, 262–263, 311–313

• языковое творчество и предшествующий опыт 108, 153–154, 157, 161–162, 168–169, 186–187, 281–282, 298–299, 310, 313