Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Какие же отношения создаются между прежними собственниками, у которых их имущество отнято на основании отмены принципа частной собственности, и новыми приобретателями, для которых этот принцип восстанавливается? Найдется ли Александр Македонский, который этот невиданный гордиев узел сумеет разрубить?.. (Руль. 1920. 2 дек. № 14).

История Сырцова и его сподвижников, а в нынешнем году Скрыпника, Шляпникова и многих других второстепенных показывает, что советский правящий слой – коммунистический мирок – сам вырабатывает в своей среде своих Лютеров (Младоросская искра. 1933. 15 авг. № 32).

в) выражение идеи фантасмагористичной, иллюзорной, призрачной жизни (о советской действительности): гофманская жизнь.[257]

Вся Россия должна жить какой-то гофманской, сказочной, двойственной жизнью. Оффициально [sic] должны говорить казенные слова о «коммунизме», «социалистическом строительстве», «новой морали», а про себя, дома, – за бутылкой вина, как писал Оссовский, – мечтать, как заполучить «свой крошечный домик, свой ход, свой ключ, и, главное, свою кухню, хотя бы все это не превышало 6 квадратных аршин». Вы скажете: это мещанство. Нет. Это реакция всего человеческого изнасилованного ленинизмом организма на условную ложь нового мира, который не создан и которого кнутом и наганом создать было невозможно (Дни. 1926. 21 нояб. № 1165).

Апелляция к идеям и темам этого писателя, конечно, неслучайна; в русской литературе и публицистике сопоставление жизненных ситуаций, мироощущения литературного персонажа с тематикой рассказов, повестей Гофмана являлось одним из излюбленных. Ясно, однако, что использование фамилии Гофмана как прецедентного имени (т. е. стоящих за этим именем культурных, литературных аллюзий) ограничено рамками интеллектуалов, интеллигенции.

г) выражение идеи преемственности (гордость за предшественников, выступающих своеобразными духовно-моральными ориентирами русской (и славянской) культуры, осознание и попытка сохранения культурной традиции и единения сил в эмиграции). Обычно в этом ряду прецедентных имен доминируют фамилии поэтов и писателей, государственных, церковных фигур: Петр Великий = Петр Первый, Пушкин, Достоевский, Чехов, Сергий Радонежский, Иоанн Кронштадтский, Иоанн Гус.