Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Характеризуя в целом феминативные наименования на – иц(а) в эмигрантской прессе, нужно отметить, что наименования женщин по профессии не столь широко встречаются в газетах. Важно еще раз подчеркнуть отличие феминативов на – иц(а) в советском и эмигрантском языковом и социальном обиходе.

1. В советской жизни в 1920–1930-х гг. такие производные стали перемещаться на периферию, будучи стилистически маркированными и образуя преимущественно разговорно-профессиональные наименования для обозначения лиц женского пола. В эмигрантской публицистике гендерные производные со значением профессии малочисленны, и все они нейтральны в стилистическом отношении.

2. В эмигрантской прессе и речевом узусе много производных на – иц(а) не в сфере профессий, а в области социальной активности, общественной деятельности, занятости (этот семантический тип в советском обиходе в 20–30-е гг. XX в. был гораздо менее продуктивен).

3. В эмигрантском узусе продолжали функционировать гендерные производные, обозначающие особые, исключительные функции женщин (обычно в царской, монархической иерархии).

4. Наконец, в эмигрантском узусе отсутствовали феминативы из сферы спорта, в то время как в русском языке метрополии, начиная с 20–30-х гг. XX в., они представляли одну из активных зон номинации.

Суффикс -ш(а). В современном русском языке использование суффикса – ш(а) в современном языке ограничено разговорной речью, нейтральных лексем с этим суффиксом, по-видимому, не возникает.[116] Этот суффикс для обозначения лица женского пола в русском языке не столь старый, его появление относят к первой трети XVIII в. Спецификой активизации слов с данным суффиксом было то, что основную массу таких существительных составляли обозначения женщин «по мужу» [Очерки 1964а: 81]; существительные типа директорша, инспекторша имели только одно словообразовательное значение – «жена» (директора, инспектора). Образования на – ш(а) получили некоторое распространение в начале 1920-х гг.: редакторша, милиционерша, агитаторша, кассирша, докторша, секретарша, кондукторша, уже в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в «постепенно оттесняются все больше и больше в область просторечия» [РЯСОС 1968: 210]. «В наши дни использование подобных существительных носит всегда пренебрежительный, иронический характер» [РЯСОС 1968: 211].

В нашем материале встретилось только 4 случая использования слов женского рода с суффиксом – ш(а). Отметим, что все существительные имеют нейтральную стилистическую окраску. Типология существительных такова.

1. обозначение женщины в соотношении со словом мужского рода: кельнерша (< кельнер), дама-кельнерша, агитаторша (< агитатор):

Лакей (garçon), кельнерша и посудомойник с многолетней практикой… ищут постоянную работу в русских ресторанах [объявление] (Дни. 1926. 17 нояб. № 1161).

Бывший большевистский представитель в Швеции Воровский и известная агитаторша Балабанова назначены директорами официального журнала большевистского интернационала (Голос Родины. 1919. 6 мая. № 257).

Существительное кельнерша являлось неологизмом на русской языковой почве, будучи созданным, очевидно, в конце XIX – начале XX вв. по словообразовательной модели на – ш(а) для наименования женской профессии.[117] Слово не было активным, функционируя в литературных текстах как экзотизм при описании заграничных реалий:

Заслужил я благоволения кельнерши десятью крейцерами вместо пяти, которые обыкновенно давала «на чай» кельнершам большая часть публики (Станюкович. «Главное: не волноваться» // Русские ведомости. 1902. № 124).

Использование существительного кельнерша в эмигрантской прессе можно объяснить двояко: 1) переносом понятия из дореволюционного языкового багажа в язык зарубежья, 2) автономной номинацией, без апелляции к дореволюционного языку, осуществленной уже внутри эмигрантского языка.