Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

В приветственной речи, открывшей конференцию, бывший министр рабочего кабинета [Англии] Робертс заклеймил интриги большевизанствующих меньшинств партии, которая старается подорвать доверие рабочих к их вожакам (Возрождение. 1927. 4 окт. № 854).

В духовной жизни русской эмиграции здесь [в Нью-Йорке. – А. З.] виден распад, но не заметно сложение. Рассыпались большевизанские группы. Материал, из которого они составлялись, здесь не малочислен, но он именно рассыпался (Дни. 1926. 19 нояб. № 1163).

27 января в Лондоне состоялась возвещенная с большим шумом конференция так называемого «национального меньшинства» английского профессионального движения, или, попросту говоря, коммунистически-большевизанской группы английских трэд-юнионистов (Дни. 1925. 27 янв. № 675).

…я сразу признал гениальным произведением «Двенадцать» [А. Блока – А. З.], несмотря на то, что сам поэт отвратительно большевизанствовал (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Итак, в эмигрантской прессе суффикс – ан был использован именно благодаря своему коннотативному негативнооценочному (пейоративному) «шлейфу» и выступал для образования лексемы большевизан (и его гнезда).

Суффикс -ач. В корпусе содержатся немногочисленные слова с непродуктивным «мужским» суффиксом – ач. С. И. Карцевский характеризовал его как «народный», приводя следующие примеры из языка революционного времени: басмач, пикач – «антибольшевистский повстанец в Сибири» (< пика), толкач – «посредник при сделках», слухач – «телефонист (в окопах)», рвач, циркач, смехач (в литературном обиходе) [Карцевский 2000: 257]. А. М. Селищев приводит неологизм 20-х гг. непач (по модели силач, богач), сосуществующий с нейтральной номинацией нэпман, и избач – «заведующий избой-чительней» [Селищев 1928: 176]. В нашем материале этот суффикс представлен публицистическими (с характеризующей функцией) производными трубач, богач и советизмом стукач – «доносчик, осведомитель», табуизированным в официальном советском публичном обиходе, но употреблявшимся в разговорной речи.

Мужика или бабу вызывают в комячейку и заставляют следить за определенными лицами – в Амурской области это называется – «стучать». […] Иногда «стукачей» посылают за китайскую границу, чтобы «стучать» среди эмигрантов (Возрождение. 1927. 5 окт. № 855).

Основными словообразовательными средствами для суффиксального выражения лица мужского пола в нашем корпусе являются: суффикс – ик (-ник/-шник), идущий с явным отрывом от других, и суффиксы – тель, – ист, – ец, уступающие по продуктивности предыдущему. Суффикс – чик/-щик замыкает группу продуктивных и регулярных суффиксов. Далее с резким отрывом следуют непродуктивные суффиксы в русской словообразовательной системе: – ач, – ан, представленные единичными производными.

Выводы

Как показывает наш материал, существуют различия в русском языке метрополии и эмигрантском узусе: в русском послереволюционном языке происходили значительные трансформации в гендерной области, вызванные в первую очередь социальными причинами. В эмигрантском узусе изменения были не столь заметны. Какие же главные особенности гендерных наименований в эмигрантской прессе?