Читаем Язык цвета полностью

Доменико Фетти создал «кабинетный» формат картин, сделав их маленькими. Уменьшенная форма делала полотна более практичными, и это привело к новой тенденции – скупать предметы искусства для личного созерцания, что противопоставлялось величественной римской манере. Художественное произведение становится близким к зрителю, на передний план выходит контакт двух личностей – художника и созерцателя через краски картины.

Одна из самых знаменитых работ великого голландца Яна Вермеера – «Девушка с жемчужной сережкой».

Синяя краска, дорогая, как мы уже упоминали, по стоимости, контрастно выделяющаяся на темном фоне, придала картине яркость и шарм. В своем творчестве Вермеер пользовался камерой-обскура – устройством, которое с помощью лучей света позволяло передать перевернутое изображение пространства на экран. Зарисовки такой проекции давали возможность точно передать сцену из реальной жизни с гармоничным цветовым решением.

Архитектура, декор, мебель и одежда отражали общественные предпочтения Нового времени. В моде были изогнутые линии, завитки, оттенки насыщенных, густых цветов: зелень изумруда, синева сапфира, сияние золота, глубина цвета красного вина. Традиционной тканью становится бархат, символизирующий роскошь. Контрастность стиля барокко проявляется в единстве сияния теплого золота и прохладного мрамора. Декор золотом можно было увидеть везде: в интерьере, одежде, предметах быта и картинах. Окружить себя золотом могли себе позволить только богатые, но именно их мода и создала стиль барокко, отличавшийся пышностью и красотой. Барокко – уникальная эпоха, в которой отсутствие чувства меры является достоинством, а не недостатком.

Общество эпохи барокко сравнивало себя с пышным садом, где на зеленом лугу цветут лучшие и самые яркие цветы. «Цвет общества» Франции действительно был сравним с цветами природы. Если Бог-Создатель разукрасил природу в яркие краски, то человек-творец тоже сможет это сделать. Король Людовик XIV и его придворные диктовали моду всему миру. В их руках были кисть и краски.

В эпоху барокко женщина и мужчина не увядали, как это свойственно цветам, они замирали в своем расцвете, украшая себя все больше и больше, когда дело доходило до старения. Человек барокко вошел в историю как личность без пола и возраста. Мужчины наносили макияж, носили парики и одежду пестрых тонов, отличаясь от женщины лишь своими правами и властью. XVII век – галантный век: речь, манеры и одежда должны быть безупречными, простота считалась презренной, а интриганство – искусством. Высказывать свои истинные мысли и чувства открыто и правдиво – это глупость. В моду входит особый язык символов, которому быстро научился цвет общества: язык вееров, мушек и цветов. Дама должна была виртуозно владеть жестикуляцией веера, равно как и мужчина шляпой. Язык мушек предполагал их символическое размещение на определенном участке лица. Язык цветов стал таким же замысловатым, как и язык слов. Цветам придавалось особенное значение, они должны были передать испытываемые чувства, настроение и даже определенное решение, которое дама или кавалер не могли произнести открыто. Знатный человек эпохи барокко большую часть времени пребывал в присутствии других. Такое отсутствие уединения и диктовало необходимость придумать особенный символический язык, который помог бы выразить сокровенное, не сказав ни слова.

<p>Просвещение</p>

Просвещение – эпоха рационализма и систематизации знаний. Познание мира сводится к получению знаний о нем. Между явлениями умы ищут связи, а полученные идеи, опыт и знания – систематизируют.

Мир цвета не мог не привлечь внимание ученых. Его исследованием занимались многие, но приблизился к раскрытию таинства Исаак Ньютон. Эпоха Просвещения все еще сохраняет запас пышности и яркости былых времен, однако становится на путь спокойствия и смирения вычурности.

XVIII век – это время идейной активности, это эпоха Просвещения, это час торжества свободы и прав человека. Мода барокко переходит в моду рококо: цвета из ярких и тяжелых меняются на пастельные тона: бледно-желтый, серо-голубой, на смену красному приходит розовый, синему – голубой. Появляется мода быть всегда молодым, в чем помогают косметика и одежда.

Светские приемы приобретают форму салонных встреч, где обсуждается удивляющее новое и наболевшее старое. Забавная история связана с возникновением фразеологизма «синий чулок», которая берет свое начало в одном из салонов Лондона XVIII века.

Перейти на страницу:

Все книги серии Просто о сложном

Похожие книги

Вперед в прошлое!
Вперед в прошлое!

Мир накрылся ядерным взрывом, и я вместе с ним.По идее я должен был погибнуть, но вдруг очнулся… Где?Темно перед глазами! Не видно ничего. Оп — видно! Я в собственном теле. Мне снова четырнадцать, на дворе начало девяностых. В холодильнике — маргарин «рама» и суп из сизых макарон, в телевизоре — «Санта-Барбара», сестра собирается ступить на скользкую дорожку, мать выгнали с работы за свой счет, а отец, который теперь младше меня-настоящего на восемь лет, завел другую семью.Отныне глава семьи — я, и все у нас будет замечательно. Потому что возраст — мое преимущество: в это лихое время выгодно, когда тебя недооценивает враг. А еще я стал замечать, что некоторые люди поддаются моему влиянию.Вот это номер! Так можно не только о своей семье, обо всем мире позаботиться и предотвратить глобальную катастрофу!От автора:Дорогой читатель! Это очень нудная книга, она написана, чтобы разрушить стереотипы и порвать шаблоны. Тут нет ни одной настоящей перестрелки, феерического мордобоя и приключений Большого Члена во влажных мангровых джунглях многих континентов.Как же так можно? Что же тогда останется?..У автора всего-навсего есть машина времени. Прокатимся?

Вадим Зеланд , Денис Ратманов

Самиздат, сетевая литература / Самосовершенствование / Попаданцы / Эзотерика
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное