Мы также развиваем сопереживание по отношению к себе, когда в повседневной жизни осознанно выбираем действовать только в интересах своих потребностей и ценностей, а не под влиянием обязанностей, внешних поощрений, стыда, вины или наказания. Если мы сами внимательно проанализируем не приносящие нам радости действия и переведем их с языка «это моя обязанность» на язык «я выбираю», то привнесем в свою жизнь игру и полноту.
10
Полное выражение гнева
Тема гнева дает нам уникальную возможность глубже погрузиться в ННО. Со всей очевидностью обнажая многие аспекты этого процесса, проявление гнева наглядно демонстрирует разницу между ННО и другими формами коммуникации.
Я предполагаю, что побои, порицание, причинение боли – физической или эмоциональной – являются внешними проявлениями того, что происходит в нас, когда мы злимся. Если мы очень разгневаны, понадобится намного более мощный способ для полного выражения своих чувств.
Осознание этого приносит облегчение многим группам, с которыми я работаю и которые, испытывая притеснение и дискриминацию, хотят стать сильнее, чтобы добиться перемен. Таким группам некомфортно, когда они слышат о «ненасильственном» или «сочувственном» общении, потому что слишком часто им приходилось душить в себе гнев, успокаиваться и мириться с существующим порядком вещей. Они опасаются стратегий, которые трактуют их гнев как нежелательное качество, от которого нужно избавиться. Однако описываемый процесс призывает не игнорировать, подавлять или сдерживать гнев, а выражать саму суть нашего гнева всецело и полностью.
Отделение стимула от причины
В ННО первый шаг для полного выражения гнева – избавить другого человека от какой бы то ни было ответственности за наш гнев. Мы избавляемся от таких мыслей, как «он разозлил меня своим поступком». Такое мышление побуждает нас выражать гнев поверхностно, осуждая или наказывая другого человека.
Ранее мы видели, что поведение других может быть стимулом, но не причиной нашего поведения. Мы никогда не злимся из-за чужих поступков. Мы можем опознать в поведении другого человека стимул, но важно провести ясное различие между стимулом и причиной.
Я хотел бы проиллюстрировать это различие на примере своей работы в шведской тюрьме. Мои обязанности заключались в том, чтобы показать некоторым агрессивно ведущим себя заключенным, как полностью проявить свой гнев, не убивая, не избивая и не насилуя других.
Во время одного из упражнений участникам предлагалось определить стимул своего гнева, и один из заключенных написал: «Три месяца назад я обратился к администрации тюрьмы с просьбой, и мне до сих пор не ответили». Его высказывание было явным наблюдением, описывающим стимул – действия других. Затем я попросил его назвать причину гнева: «
«Я же объяснил! – воскликнул он. – Я разозлился, потому что на мое обращение не ответили!» Ставя знак равенства между стимулом и причиной, он ввел себя в заблуждение и заставил думать, будто его рассердило поведение администрации. Эта привычка легко приобретается в культуре, которая использует чувство вины для установления контроля над людьми. В таких культурах становится важно внушить нам, будто можно
Когда чувство вины является манипулятивной и принудительной тактикой, происходит подмена причины стимулом. Например, детям, которым говорят «маме с папой плохо, когда ты получаешь низкие оценки в школе», внушают, что родители страдают по причине их поведения.
Такая же динамика наблюдается у людей в близких отношениях: «Я очень расстроен тем, что ты не пришел на мой день рождения». Наш обычный язык упрощает использование этой тактики, направленной на внушение вины.
Мы говорим: «Ты бесишь меня», «Твои поступки делают мне больно», «Мне грустно из-за этого поступка». Мы используем наш язык самыми разнообразными способами, внушая себе, что наши чувства вызваны действиями других. Первый шаг в процессе полного выражения гнева – осознать, что поступки других никогда не являются причиной наших чувств.