Читаем Языковая структура полностью

В относительном типе мы получаем такие четыре возможности:

1) «Человек, который хочет, может». «Хочет» – тут индикатив, modus realis.

2) «Человек, который, допустим, хочет, – может (мог бы)». Так как «хочет» здесь – произвольное предположение, то оно стоит в оптативе. И если «может» или «мог бы» понимать потенциально, т.е. как реальную возможность в настоящем или будущем, то ставится оно в оптативе с an, так что все это сложное предложение является типичным, условным периодом потенциальной формы, по терминологии учебников (хотя тут в аподосисе возможны и другие модусы). Обычно гипотетический модус в относительных предложениях целиком игнорируется. Но это игнорирование не выдерживает критики уже по одному тому, что относительное предложение, заменяя собою разные союзные предложения, может также легко заменять и условное предложение так называемой потенциальной формы, т.е. предложение с оптативом в протасисе без модальной частицы. А этот протасис содержит в себе именно гипотетический оптатив. Из множества примеров приведем хотя бы из Гомера Il. VI 330: «Ты ведь сразился бы и с другим, которого ты увидел бы (idois) убегающим с поля сражения». Здесь «которого ты увидел бы» есть только выражение при помощи относительного предложения самого обыкновенного и общепризнаваемого оптативного аподосиса потенциального условного периода «если бы ты его увидел». Раз нет сомнения в этом потенциальном условном периоде, то не должно быть сомнения и в возможности гипотетического оптатива для относительного предложения. Других примеров приводить не стоит. В литературе их очень много.

3) «Человек, который захотел бы (если для этого хотения будут соответствующие условия), то он смог бы». Если в предыдущем случае относительное придаточное предложение содержало просто оптатив (гипотетический), то в данном случае оно должно содержать оптатив с an, поскольку само мыслится в зависимости от некоего потенциального условия и является, в сущности, а подосисом неполного условного периода. Грамматики обычно игнорируют также ту форму условного периода, которая содержит оптатив с an и в аподосисе, и в протасисе, и признают только такую форму, которая в протасисе всегда содержит просто оптатив, а в аподосисе всегда содержит оптатив с an. Тем не менее оптатив с an вполне возможен и в протасисе и в аподосисе; но тогда сам протасис является аподосисом некоего невыраженного потенциального условного периода, как это мы и отметили выше в скобках – «если для этого хотения будут соответствующие условия» – после выражения «захотел бы». Примеры из живого греческого языка мы приведем ниже в рубрике условных предложений. Относительное же предложение всегда заменяет собою какое-нибудь союзное придаточное предложение и тем самым может заменять и условное предложение, т.е. содержать в себе указываемый нами здесь оптатив с an.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки