Языковой вкус эпохи

Справедливости ради стоит заметить, что история самого выражения момент истины требует более тщательного анализа. Оно, в частности, известно в терминологии войсковых разведчиков конца Отечественной войны. В романе тонко чувствующего слово и досконально знающего описываемую речевую среду В. Богомолова «В августе сорок четвертого» это выражение употребляется в ряду таких профессионализмов как прокачать «оценить обстановку», чистильщик «розыскник военной контрразведки», парш «агент-парашютист» и пр. К фразе героя Оптимально перед задержанием прокачать их на засаде с подстраховкой, попытаться заставить проявить свою суть – это уже залог или вероятная предпосылка незамедлительного получения момента истины! – заключил Поляков и улыбнулся. – Был бы момент истины, а костры мы и сами разложим! – дано примечание: Момент истины – момент получения от захваченного агента сведений, способствующих поимке всей разыскиваемой группы и полной реализации дела (Новый мир, 1974, 11, с. 15).

В дальнейшем повествовании это выражение используется неоднократно: Войсковые операции чаще всего дают трупы. А нам нужен момент истины. Сегодня же! И не обычный, а по делу, взятому на контроль Ставкой… Даже в этом состоянии его более всего занимал «момент истины»… До получения «момента истины», до осмысления и принятия им как старшим группы соответствующего решения он просто не имел права терять сознание… Это было необыкновенное, испытанное за войну лишь несколькими чистильщиками пронзительное ощущение – «момент истины» по делу, взятому на контроль Ставкой. Он чувствовал, что «лейтенант» не врет, и знал цену полученным от него сведениям. В эти мгновения только он, Таманцев, единственный обладал «моментом истины», и при мысли, что есть реальная возможность сегодня же взять и «Матильду» (а кто это сделает лучше, чем он, кто?!), у него захватывало дыхание (Новый мир, 1974, 12, сс. 203, 226, 227, 231).

В выражении момент истины мы имеем пример своеобразного интернационализма. Им пользуется, например, профессиональный британский разведчик Джеймс Бонд, герой нашумевших романов Айона Флеминга: Bond suddenly knew it was going to be an important moment of truth. He didn’t know what the truth was going to be (I.Fleming. On Her Majesty’s Secret Service. A Signet Book, New York, 1964, p. 36. Роман написан в конце 50-х годов). В книге Арпада Генца «Портрет неизвестного венгра» (М.: Рамо, 1993, с. 85. Пер. Г. Нановской) читаем: «Нет драмы, если это подлинная драма, в которой не было бы такого момента, когда сцена замирает и актер остается один на один со зрителем; в это мгновение все встает на свои места и ясно раскрывается суть действия. Такое мгновенье я называю «моментом истины»… В моей жизни, если воспринимать ее как драму со множеством действий, «моментом истины» был 1956 год».