Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Эти краткие слова, заимствованные, как видите, из Писания, употреблялись преподобными иноками с превосходным успехом против помыслов печали. Отцы нисколько не входили в рассуждение с являвшимися помыслами; но, только что представал пред ними иноплеменник, они хватались за оружие чудное, и им – прямо в лицо, в челюсти иноплеменника! Оттого они были так сильны, попрали всех врагов своих, соделались наперсниками веры, а чрез посредство веры – наперсниками благодати, мышцею благодати, совершили подвиги вышеестественные. При явлении печального помысла или тоски в сердце начинайте от всей души, от всей крепости вашей произносить одно из вышеозначенных предложений; произносите его тихо, неспешно, не горячась, со вниманием, во услышание одних вас – произносите до тех пор, доколе иноплеменник не удалится совершенно, доколе не известится сердце ваше в пришествии благодатной помощи Божией. Она является душе во вкушении утешительного, сладостного мира, мира о Господе, а не от какой другой причины. По времени иноплеменник опять начнет приближаться к вам; но вы опять за оружие и, как завещал своим воинам гениальный полководец Цезарь, метьте прямо в лицо врага: ни в какую часть тела так не тяжки, так невыносимы удары, как в лицо. Не подивитесь странности, ничтожности по видимому оружий Давида! Употребите их в дело – и увидите знамение! Эти оружия – палица, камень – наделают дела более, нежели все вкупе собранные глубокомысленные суждения и изыскания богословов-теоретиков, сказателей букв – германских, испанских, английских, американских! <…> Итак, уже с самого берега глядя на темное, глубокое море скорбей, на даль, где синева вод сливается с синевою небес, на эту беспредельную даль, пугающие ветры, прислушиваясь к гневному говору волн, к их плесканию однообразному и бесчувственному, не предавайтесь унынию, не впустите в душу вашу море грустных дум. Тут гораздо более опасностей! В этом море потонуть гораздо удобнее, нежели в море скорбей наружных. Радуйтесь! – И паки реку: радуйтесь! Вы для того на берегу моря скорбей, чтоб преплыть в страну радостей: даль моря имеет противоположный берег, хотя и не видимый для очей человеческого разума. Этот берег – рай умственный, преисполненный духовных наслаждений. Достигшие этого блаженнаго берега забывают, в упоении наслаждением, все скорби, претерпенные ими на море. Становитесь безтрепетною ногою в легкую ладью веры, неситесь, как крылатый, по влажным буграм! Скорее, нежели предполагаете, нежели можете себе представить, перенесетесь чрез море, перенесетесь в рай. – Но между духовным раем и жизнию плотскою, душевною, обыкновенною, которою живут вообще все люди, положены в разграничение, – как бы обширное море – крест и распятие. – В рай нет другого пути! Кого Бог хочет возвести в рай, того начинает сперва наводить на путь к нему – на крест. «Признак избрания Божия, – сказал некоторый святой аскетический писатель, – когда пошлются непрестанные скорби человеку». Претерпим умерщвление миру скорбями, чтоб сделаться способными принять в себя существенное оживление для Бога, явственным, вполне ощутительным действием Духа. Пожертвуем тлением для Духа! – Вполне отдайтесь Богу! Киньтесь в спасительную бездну веры, как бы в море – с утеса!»[270]

Текамсех забыл. Он не понимал нашествия иноплеменников. Текамсех только понял, что вдруг словно к самому горлу подступила отчаянная и смертельная скорбь. Ну, приехал, увиделся с Натаниэлем. Поедет обратно. Ну, Канада. Ну, зеленая трава. Ну, была Пасха и снова будет. А дальше? Жизнь – она ведь все равно всё та же. Как была, так и осталась. А ты живи и отвергайся себя. Вчера, сегодня и завтра. Завтра – то, что вчера, вчера – то, что сегодня. Как вода, как песок сквозь пальцы. Выбор без выбора. Замкнутый круг. А он ведь всего лишь Текамсех. Как Натаниэль Лэйс – всего лишь Натаниэль Лэйс.

Текамсех посмотрел на товарища. И улыбнулся. Нет, он уже не всего лишь Натаниэль Лэйс. Его возлюбленный друг и брат о Господе. Редкая дружба. Редкое братство. Великая тайна. Просто братья и друзья. Но уже ведь не просто братья и друзья. «Как говорит книга Деяний: «у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа…» (Деян.4:32)[271]

Авва Дорофей. «Душеполезные поучения»: «Еще сказал: ничто так тесно не соединяет людей между собою, как то, когда они сорадуются друг другу в одном и том же и имеют одинаковый образ мыслей». И настанет весна, и снова, как каждую весну, через все дали и расстояния, где-то там и где-то здесь, – зазвучат эти великие и ликующие слова:

– Христос Воскресе!

– Воистину Воскресе!