Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Натаниэль провел рукой по колчану со стрелами. Это была радость. Невеликая радость, которая вроде ничего и не стоила, но которая ведь все равно – радость сама за себя. И все. И больше – ничего. Но – нет. «Христос Воскресе!» Как он забыл. «О реки Вавилонские! о страсти увлекающие! Куда вы увлекаете нас? “На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом” (Пс.136:1) – что делать нам, братия грешники?..»[149]

Он зачехлил стрелы, убрал лук. А теперь – как всегда. «Не возноситеся» (Лк.12:29), то есть не расточайте ума вашего туда и сюда». Молиться. Тот еще грешник. «Ах! Требует понуждения это занятие! Не любит преступник – ум наш – темницы молитвенной; ему нужна безумная свобода; с насилием надо влечь его в темницу, в узы; без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся» (Игнатий Брянчанинов).

Натаниэль поднялся и стоял уже над рекой. Вспомнил: «Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая: тогда возложат на олтарь Твой тельцы» (Пс.50:20–21).

«…Это пророчество, относящееся исторически и буквально к пленным иудеям в Вавилоне, умоляющих Бога о возвращении в родную землю и принесении законных жертв; но в высшем смысле Давид пророчествует здесь о христианской Церкви “Сионе” и “жертве правды” евангельской, о “всесожжениях” разумных и живых, о которых говорит блаженный Павел: “молю вас, братие, представьте телеса ваша (в) жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение… преобразуйтеся обновлением ума вашего” (Рим.12,1–2). Здесь усердное моление о воссоздании храма внутреннего человека для принесения Спасителю мысленных “жертв”. “Тельцы” означают безсловесные наши страсти, которые мы должны умерщвлять, заколая их ножем самоосуждения, самоукорения, самоотречения, покаяния. Мятежную плоть должно умерщвлять постом, бдением, трудами, постоянными молитвами. Мы хотим наследовать жизнь вечную легким и широким путем угождения плоти и своим страстям, леностью и нерадением к молитве и к исправлению себя – слишком ошибаемся!»[150].

От Манассаса до Ричмонда. От Манассаса до Миннесоты. «Господня земля и исполнение ея…» (Пс. 23; 1). «В молитвенном подвиге будь свободен. Поступай, как привык поступать; вкушай то, что тебе по вкусу, что тебя питает, удовлетворяет. Не гоняйся за количеством молитвословий, а за качеством их, то есть чтоб они произносимы были со вниманием и страхом Божиим»[151].

«Ты не требуй от души своей излишнего; сиди при дверях покаяния с самоотвержением, как по всем отношениям вдовица, тем доказывай, что истинно желаешь смирения, от которого – покаяние; податель того и другого – один Бог» (Игнатий Брянчанинов).

«Не сочини сам себе блаженства: гордое и глупое самомнение может сочинить для человека такое блаженство, и оно в течении всей жизни будет обманывать тебя, льстить тебе, – лишит истинного блага на земле и на небе.

Ищи нищеты духовной. Искание этого блаженства позволительно и похвально. Оно – основание, податель всех прочих блаженств. Когда поколеблется основание, тогда и тот, кто стоял на высшей степени духовного преуспеяния, обрушивается вниз, и часто разбивается до смерти».

«О нищете духа сказал святой Давид: “Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит” (Пс.50:19)» (по Игнатию Брянчанинову. «О евангельских блаженствах»).