Ибо нас много

Дрон был развален почти пополам, как вроде перекушен, а на панцире остались два параллельных следа от когтей. В отличие от бастеров этот был вид легкого дрона, только для разведки, на нем не было щитов. Тем не менее, все, что могло оставить такие следы на металле, должно было быть очень опасным. Что бы это ни было, оно было в воздухе.

«Тогда вот это». Марвин открыл пару изображений. На одном был крупный план повреждения дрона, а на другом — крупный план каких-то костей.

«Интересно…» Я протянул руку и указал на картинку. «Это очень похоже на отпечаток укуса на дроне».

«Да, у меня есть несколько подобных примеров. Что бы это ни было, раньше оно питается дельтанами.

«Вполне вероятно это может быть причиной того, что дельтанцы мигрировали из первоначальной местности?» Мои глаза расширились от этой мысли. «Они не двигались на более опасную территорию. Гориллоиды были меньшим злом.

— Или они не знали о гориллоидах или не заботились о них, — голос Марвина был тихим.

«Затем гориллоиды преследовали их по горному хребту до того места, где мы их нашли».

Мы сидели молча несколько миллисекунд.

Наконец Марвин нарушил молчание. «У меня все еще недостаточно информации, чтобы сузить поиск».

«Ну, мы знаем, что они достаточно большие, чтобы съесть дельтанца».

«Или сбить беспилотник в небе».

Мне это нисколечко не понравилось.

18. Становится хуже. Райкер

Сентябрь 2172 г. Сол

Толпа стояла за пределами полицейских линий. Безнадежные лица, некоторые плачут; родители, держащие детей за руки, пары, держащие друг друга, с удрученными взглядами. Люди, которым было бы лучше где угодно, только не здесь.

На данный момент подтверждено шестьдесят три погибших. Многоквартирный дом, полуразрушенное шестиэтажное бетонное строение без балконов, теперь на земле это просто огромная куча обломков. То, что его придется осудить, было само собой разумеющимся. Меня очень беспокоило то, что обломки могут упасть в любой момент, и окончательно похоронив под собой выживших.

По всем довоенным меркам это было бы трущобой. У всех зданий были собственные энергосистемы с момента изобретения надежного термоядерного синтеза, но улицы были грязными, неосвещенными и покрыты граффити. Окна и двери на первых вторых этажах, давно были укреплены или полностью закрыты.

Люди, жившие в этой фавеле, не имели никакого значения. Они не были правительственными, или военными, или чем-то еще, что оправдывало бы их смерть. Просто люди, вероятно, безработные, живущие на грани нищеты.

У большинства из них, вероятно, не было никакой надежды, никакого будущего, кроме вероятной возможной эмиграции в другую звездную систему.

В чем был смысл? Чем это могло быть оправдано? Преступники нападали на людей почти без ничего, и даже забирали возможность. Иногда мне было стыдно думать, что я когда-то был человеком.

Я принял звонок от бразильского министра.

— Это третья атака в этом месяце, Райкер. Нет никакого прогресса в поимке преступников. Какие гарантии вы можете дать мне в том, что что-то будет сделано? Министр Бенеди выглядел скорее напуганным, чем рассерженным. Вполне возможно, что он беспокоился, о своем тепленьком месте.

«Министр, я не руковожу расследованием. На самом деле, я не отвечаю ни за что, кроме глобальных усилий по эмиграции. Я здесь как, ну, консультант. Я помогу в расследовании, чем смогу. Но вы должны обратиться к своим внутренним силам безопасности, чтобы решить этот вопрос. По лицу Бенедито я мог видеть, что он не придал большого значения моему ответу. Но это было все, что у меня было.

Я предоставил спасателям дроны для добычи полезных ископаемых, чтобы те помогали обнаруживать и извлекать тела или выживших. Я устанавливаю дроны наблюдения по всему периметру на случай, если террористы попытаются повторить атаку. Я проверил, что у ответственных лиц есть прямая связь со мной. В основном я ждал.

Это было, как сказал министр, третье нападение в этом месяце. Это был терроризм в чистом виде. Насколько я мог судить, даже не с какой-либо политической целью. Не было ни объявлений, ни требований. Казалось, что кто-то просто хочет заполучить Бразилию. Поскольку Флорианополис был почти всем, что осталось от бывшей империи, это была естественная цель.

Полторы тысячи кораблей или полторы тысячи рейсов. Неумолимая логика математики дразнила меня.

* * *

Министр Геррольд, представитель Новой Зеландии, снова заговорил о моих недостатках, как реальных, так и придуманных. По какой-то причине он ненавидели меня с самого первого дня. Не то чтобы меня это вообще волновало — этот человек просто был придурком, — но моему упорядоченному уму нравилось иметь связь между причиной и следствием. Кроме того, если бы я собирался вызвать у кого-то такую реакцию, я бы предпочел просто уйти. Драться с каким-то случайным идиотом было пустой тратой энергии.

Сегодняшняя речь была о саботаже и нашей неспособности справиться с ним. Я позволил моему общедоступному аватару проявить настороженный интерес, в то время как я закатил глаза в своем VR.