Ибо не ведают, что творят

Так я описывал свои путешествия, размышлял, делился своими открытиями и восторгами, приводил цитаты из книг, которые меня удивили, поразили, восхитили… А потом еще подробно рассказал о своей поездке в Среднюю Азию – экспедиции на Тянь-Шань и на Сырдарью. И, разумеется, предполагал, что книга обязательно будет проиллюстрирована цветными слайдами – теми самыми, о которых и рассказывается в тексте.

Тщательно редактировал, некоторые места перепечатывал по нескольку раз…

После выхода крошечной «малышовой» книжечки «Рассказ о Зеленой Стране» и статьи в «Знание-сила», опубликован был в том же журнале большой очерк, ради которого журнал посылал меня в командировку в Молдавию. Я назвал очерк так: «Югланс регия» (латинское название грецкого ореха). А в ботаническом саду города Кишинева удалось сфотографировать крупным планом великолепную бабочку, которая во времена Аксакова называлась уважительно: Кавалер Подалирий. То, как я ее встретил и как фотографировал, было настолько окрашено мистикой (благоприятной мне!), что я не только написал очерк о грецком орехе и о селекционере И.Г.Команиче, но решил еще сочинить рассказ и назвать его так: «Норок – по-молдавски везение». Может быть, он станет одной из глав в книге «Джунгли во дворе», думал я.

1973-й год у меня прошел бурно… Окончание рукописи «Джунгли во дворе», постоянное, эпизодическое продолжение работы над «Пациентами» (роман этот я считал Главной Книгой), постоянная нервозность со сборником «Листья» и многократные обещания редакторши наконец-то заключить договор (а только это – заключение договора – и может дать хоть какую-то тень гарантии, что книга все-таки выйдет и все бесконечные хлопоты, наконец, закончатся не впустую)…

И она все же редактировала рукописи – пусть не так, как Марина когда-то в журнале «Знание-сила», не так, как разбойничала Наина Львовна в «Малыше», но все-таки редактировала. А главное… Главное, ее отношение ко мне и, естественно, к книге моей будущей почему-то вдруг изменилось. Два года – два долгих, мучительно долгих года! – она обещала мне заключение договора, все это время при каждой встрече глядя на меня проникновенно своими серо-зелеными и обещая, что вот-вот, как только заключим договор, наконец, «будем спокойно работать над рукописями вместе, только с Вами вдвоем. Чтобы никто не мешал – у меня дома или у Вас… – и это будут прекрасные дни, я уверена…»

Она все еще была красивая женщина, хотя и в серьезном (весьма непривычном для меня) возрасте, и в принципе – при моем вполне свободном отношении к такого рода «контактам», – я ничего не имел бы против, если бы… Если бы не ощущалась – все четче и четче по прошествии времени – некоторая зависимость… Может быть, я ошибаюсь, не знаю… Но, Боже, как же можно путать одно с другим! Она ведь читала все мои вещи, не могла не понимать, как я отношусь ко всему этакому, как необходима для меня искренность, независимость одного от другого! Как Божье ни при каких обстоятельствах нельзя путать ни с кесаревым, ни с чем-то другим, а все, связанное с Женщиной, для меня – Божье! Читала… Но, не поняла? Или не хотела понять? Может быть, как и многие, многие другие, думала, что написанное мною – всего лишь литература, а жизнь – это совсем другое? Как было ей объяснить?

Уже нельзя было, кажется, тянуть с договором, уже жребий был брошен – да ведь и рецензии есть уже! – а начались почему-то совсем уж ничтожные, недостойные и ее, и, как я думал, наших чистых, святых отношений (ведь Первая Книга!), оттяжки. «На день рождения надо было пойти… Телефон не работал… Совещание непредвиденное… Другая книга… В отпуске была…» Чего я только ни передумывал после этих многочисленных телефонных отговорок! А время шло…

Опять все то же…

И вот – параллельно с «подготовкой» книги «Листья» – закончил я наконец огромную рукопись «Джунглей», она получилась раза в полтора больше, чем мой роман «Обязательно завтра». Тщательнейшим образом я отредактировал ее, некоторые места, как обычно, перепечатывал по нескольку раз.

Куда же ее отнести? Решил – в одно из крупнейших наших издательств «Детская литература», где печатают книги и для детей старшего возраста, и для взрослых (что не одно ли и то же?). А параллельно целиком или кусками в разные журналы.

Отзывы в журналах были положительные, однако… Однако нигде почему-то не собирались печатать. «Куски мы не берем. А целиком слишком много. И потом это ведь не художественный текст, а научно-популярный…» Или: «Извините, у нас слишком забит портфель». Или, совсем честно: «У нас, понимаете ли, свои авторы…»