Ибупрофен

По соседству с рестораном находилась историческая гостиница, открытая в начале ХХ века. Арина сняла там номер, предварительно купив консервированные персики и бутылку купажированного виски. Смутно вспомнился какой-то роман из старших классов, по школьной традиции длинный и вязкий. Там правитель заперся в доме и стал держать совет с самим собой. Нечто подобное предстояло и Арине.

Лететь не лететь, слиться не слиться.

Она сидела под душем, и бившая в темя струя не заглушала тревогу.

О праве выбора он зря сказал, конечно. Как будто она не в курсе, что свободна решать, в чем нуждается и куда ей ехать.

Царские жесты так унизительны. Поглаживания по головке, «вынудил тебя собирать пазл», «ты справилась с головоломкой». И еще «обязан возместить». Поистине джентльменская забота. Чуть ли не красной пастой подчеркнутая галантность!

После душа Арина налила щедрую порцию виски и расположилась в кресле, устремив взгляд в выключенный телевизор – в это анахроническое окошко, где по привычке показывают никого не возбуждающие грезы. Виски пился как подкопченная водичка.

Ну хорошо, хорошо. Несмотря на выкрутасы в мелочах, на дикие вопросы из серии «новогодние открытки или силикатный клей?», на странную любовь к щекотке, в главных вещах Илья не давил. Его провокативные манеры дополнялись робкой учтивостью, порой смешной, а порой забиравшей за душу. Он боялся навредить Арине и передвигался на цыпочках, если она ложилась раньше. Не сравнить с ее последним партнером, даже имя его противно произносить: Леонов как бы невзначай вытирал об нее руки, когда они занимались сексом. Этот Леонов, чтобы подтолкнуть ее к действиям, вытаскивал при ней свой кривой стручок и мастурбировал. Также в память несмываемым пятном въелся эпизод, когда эта уродина начала делать куннилингус и остановилась, едва Арина потекла. Вынырнув из этого кошмара, она год торчала на седативных и два притворялась добропорядочной лесбиянкой, пресекая все попытки ухаживать за ней.

Так что да, Илья всерьез оберегал ее право выбора.

Когда виски в пол-литровой бутылке убыл на треть, Арина принялась листать «Фатальные стратегии». Пометок и иных подсказок книга не содержала, а потому мотивы Ильи подарить именно ее не поддавались объяснению. Или Арина просто тупая. Транспарентность, имманентность, Роже Кайуа – это выше ее скудных способностей. Алеаторный, спектакулярный, эксплозия – с тем же успехом Илья мог и французское издание ей передать. Злой дух социальности, злой дух объекта, злой дух страсти – или французский светоч только дурачил ее имитацией интеллекта. Впрочем, ей все равно недостает ума, дабы проверить. Чтобы разоблачать, одних подозрений мало, не так ли, милочка? «Не так ли, милочка?» – фраза из детства, так мама повторяла.

Еще треть бутылки улетела. Наливая очередной бокал, Арина промахнулась мимо него. Похоже, настал час персиков.

Все-таки удачно она солянки поела, прежде чем накидаться.

Сайт с авиабилетами, раньше вызывавший почтительный трепет, теперь раздражал неудобной навигацией. Пришлось продираться сквозь рекламные ролики, чтобы узнать, что до следующего рейса в Петербург четыре часа. В полночь с копейками самолет приземлится в Пулкове. В Петербурге все так же бабье лето, за день прогноз не поменялся. Бабье лето, ха-ха, до чего вульгарное совпадение.

Арина вылила в раковину остатки, прибрала за собой и поспешила на парковку. Если ее задержат за рулем, то, выражаясь словами Ильи, так тому и быть.

Не задержали. А в аэропорту обнаружилось, что Арина забыла «Фатальные стратегии» в гостинице.

Перед посадкой, на трапе, позвонил шеф. Сдержанно похвалил за лонгрид по фермерским продуктам и напомнил, что за ней закреплена статья по роботам.

– Пустой обзор мне не нужен, такие материалы лезут изо всех щелей, – сказал Сергеевич. – Чего я действительно хочу, так это чего-то в духе смелой фантазии на тему, каким ты видишь будущее с роботами.

На взлете к горлу подступила тошнота, но Арина подавила рвотный позыв. Вскоре борт выровнялся по горизонтали, и в салоне зажегся свет. Чтобы не киснуть в вынужденной беспомощности на высоте десяти километров, Арина начала изучать материалы по роботам, и правда захламившие всю сеть.

Роботы пололи сорняки, копали картошку, сортировали отходы. Они беспрекословно спускались в шахты и поднимались в горы, сочиняли рекламные тексты и отнимали хлеб у дизайнеров. Они возводили стены из кирпича и решали самые крутые боевые задачи. В Нидерландах – где ж еще – пользовался популярностью бордель с роботами. Лаборатории со всего мира наперегонки вели разработку нанороботов для борьбы с раковыми клетками.

Ах да, роботы, замыкая круг, чинили других роботов.

По логике, эта закольцованность убирала необходимость в промежуточных звеньях, то бишь в человеке, известном как венец творения и мера всех вещей.