Ich hatt' einen Kameraden (У меня был товарищ)

  - Не ссы бензином, Кёллер. Помню, во Франции мы на ихние "Сомуа" наткнулись. Так я тебе вот что скажу. Наши зенитчики развернули свои "ахт-ахты" в горизонталь и раскурочили лягушатников в железный капут. Думаю, они и здесь не подкачают. Запомни, танки с танками не воюют. Если снова наткнемся на монстров - просто делаем ноги, обходим и рвемся дальше. Понятно?

  - Угу... Это и напрягает...

  - Подъем! - вернувшийся командир дышал как кузнечный мех. - По местам. Вперед идем.

  - Одни? - вытаращил глаза Зингер.

  - Да. Вместе с отделением пехоты.

  - Там что, горшки с дерьмом вместо голов? Какой вперед?

  - Надо вытащить русский подбитый танк. Мюллер, справишься?

  - Кхм... Надо подумать... А посмотреть бы на него еще раз...

  - Зингер, Келлер, остаетесь здесь. Штайнер, Мюллер, за мной, - отрывисто рявкнул Брандт.

  Макс пожал плечами: за мной так за мной. Хотя, честно говоря, возвращаться на поле боя не очень хотелось.

  Немного подняло настроение то, что пехотным отделением оказались знакомцы: Бирхофф тоже пошел в разведку вместе с Ковальски.

  - Слушай, командир, там же русские. Как мы этот танк вытащим? На виду самом? - ворчал мехвод.

  - Русские отошли.

  - Да? - удивились все.

  - Да. Дошли до шоссе, развернулись и ушли обратно.

  - Нахрена? - утер пилоткой лоб Ковальски.

  - У них спроси.

  - Это они что-то затевают. Это они с виду такие простые. А так хитрожопая нация. Азиатская. Все славяне такие. Ковальски, это тебя не касается.

  Пехотинец только фыркнул.

  - Пригнитесь, на всякий случай.

  Небо застилало черным дымом. Казалось, горела сама земля. Время от времени бахали снаряды и раздавалась беспорядочная стрельба. Это рвались боекомплекты в горящих танках.

  - Вот он! - крикнул Мюллер, указывая на гигантскую тушу русского танка, слегка повернувшего башню.

  У Штайнера мурашки по коже побежали от его вида.

  - Да точно... - Брандт снял бинокль и стал разглядывать будущий трофей, время от времени комментируя:

  - Видимых повреждений нет... Гусеницы не сбиты, вроде бы... Не горит... признаков жизни не подает... Скорее всего, большевики его бросили.

  - Почему? - спросил Бирхофф.

  - Что?

  - Почему бросили, если он целый?

  - Пехота... - презрительно сплюнул Мюллер.

  - Может, мотор заглох, может трансмиссия полетела, может орудие заклинило. Это ж танк, а не винтовка! - торопливо пояснил товарищу Штайнер.

  Командир экипажа продолжал размышлять вслух:

  - Хотя, с другой стороны, люки закрыты... Убило их там всех, что ли?

  - Надеюсь, - хмыкнул Мюллер.

  - Ковальски, что думаешь? - коротко бросил Брандт, не отрываясь от бинокля.

  - Дай глянуть, - попросил командир отделения.

  - На...

  Теперь пехотинец стал рассматривать горящее поле. Но его интересовал не столько и не только танк, сколько местность вокруг.

  - Смотри... Мои парни залягут вон в тех воронках, чуть подальше русского танка. Оттуда прикроем. Ты быстро сдавай задом, цепляй его и тащи. Мы тихонечко будем прикрывать. Но если Советы начнут бить артиллерией, мы сделаем ноги.

  - Вряд ли, - задумчиво сказал Брандт.

  - Почему?

  - Они в атаку пошли без поддержки. У них нет артиллерии.

  - Или они с ходу атаковали, не дожидаясь подхода.

  - Или так. Но другого выхода у нас нет.

  - Это точно... Мюллер, осилишь эту скотину на буксире?

  - Должен, - уверенно ответил мехвод. Он верил в свою "четверочку".

  - Тогда возвращаемся.

  Через полчаса приготовления были закончены. Заряжающий, радист и наводчик сели за башню, на моторное отделение. Им надо было установить буксировочные троса. Быстро установить. Очень быстро.

  Осторожно двигаясь вперед, время от времени поводя коротким стволом по сторонам, "Т-4" приближался к русскому брошенному танку.

  По бокам, так же осторожно, пригибаясь, перебежками шла пехота.

  Советы молчали. Ни одного выстрела с их стороны. Ни одного шевеления. Только дымок по кромке леса, на том берегу небольшой речки. Неужели ушли?

  Штайнер напряженно вглядывался вперед, высунувшись из-за башни. На голове Максе красовался стальной шлем, который он позаимствовал у одного из убитых. Наконец, "четверка" приблизилась к брошенному русскому великану. Да, точно и гусеницы на месте, и люки закрыты. Впрочем, может они через нижний люк выбрались?

  "Четверка" остановилась в пяти метрах от русского. Зингер, Кёллер и Штайнер спрыгнули на сухую, взрыхленную войной землю.

  - Давайте, тащите, я барабан крутить буду, - крикнул радист.

  Буксировочные тросы, коих было две штуки, наматывались на барабаны, размещавшиеся по обе стороны от верхней лобовой плиты корпуса.

  Так... Конец на плечо и бежать.

  Приближаться было страшно. Казалось, что курсовой пулемет противника вот-вот оживет и шевельнется. Но нет. Ничего не происходило. Зацепить...

  И Штайнер, спотыкаясь, побежал за вторым тросом.

  - Готово!

  Брандт, высунувшись по пояс из командирского люка, махнул своим танкистам рукой:

  - В сторону! И за буксировкой следите. Нормально закрепил?

  Вместо ответа Кёллер показал большой палец. Брандт кивнул и скрылся в башне.

  "Четверка" дернулась.

  Тросы постепенно натянулись, словно струна на гитаре: едва-едва и зазвенят.

  Русский стоял как вкопанный.