Ида

Последние две недели обороны проходили напряженно. Полугреку и Греку в порту уже было делать нечего. Больше корабли не приходили в порт для разгрузки. Наоборот, по ночам грузили пароходы военные, туда гражданских не пускали. Тот, кто находился в порту, прекрасно понимал, идет погрузка военной техники, оборудования в трюмы, а на палубу грузились солдаты и матросы, значит, Одессу сдадут, хотя, ежедневно выходили листовки, в которых говорилось, что Одесса останется советской. Молдаванка собрала свое ополчение. Салык со своими лихими ребятами, оркестр Брамса, Рыжий Грек и Полугрек, да, пожалуй, еще человек сто с Михайловской улицы. Жора Лом, перед рассветом, загружал их всех в свой трамвай, который он перекрасил в серый цвет и отвозил к Хаджибеевскому лиману. Они занимали оборону слева. Справа, свое ополчение собрали ребята с Пересыпи. Воевать, конечно же, они не умели, но поддерживали матросов, которые еще оставались на передовой. Ночью, Жора отвозил это ополчение обратно на Молдаванку. Одессе не хватало питьевой воды. На Молдаванке оставались колодцы, еще с прошлого времени, это не так беспокоило, а вот хлеба и мяса не было вообще. Салык взял своих ребят, попутно к ним присоединились Грек, Полугрек, Жора Лом и Брамс, и отправились в Кривую Балку на разведку. Там оказались румыны. Они не сразу поняли, чем грозит им появление этого отряда. Началась рукопашная схватка. Жора уложил сразу пятерых отдыхать, от него не отстал и хромающий Полугрек, короче, румын сильно побили и накидали их полный грузовик, во главе со старшим офицером. Стал остро вопрос, кто будет везти грузовую машину, никто ж этим раньше не занимался. Жора почесал затылок и тут же подал идею.

— И шо я вам скажу ребята. Грузовик это не траНвай, ну так я раньше и трамвай водить не умел. Полезайте ка вы в кузов к румынам и вот этих двух свинок туда же суньте, а я, Бог даст, довезу всех до трамвайной остановки. Машина чертыхалась, но все же ехала, через минут десять, даже с ветерком. Потом весь груз перегрузили на трамвай и отправились в Одессу. Румын сдали военному коменданту, а ночью вся Михайловская улица хорошо поела. С этого дня в румынской армии начались неприятности. Солдаты стали пропадать целыми взводами. Как-то на рассвете, ополчение Салыка наткнулось на немецкий отряд. Немцы не румыны, погибли ребята Салыка, но все же удалось взять в плен пяток немцев во главе с офицером связи. Салык сам доставил его в комендатуру, Жора лихо подкатил на своем трамвае к дому. Жаль к самой двери подъехать не смог, рельсов там не было. То ли на счастье Салыка, то ли на его несчастье, но в это время там находился командир морской бригады Осипов. Бригада Осипова была знаменита, но не менее знаменита была и бригада Салыка. Офицера увели, а сам Осипов пожал Салыку руку.

— Хорошо воюет твое ополчение. Как звать-то тебя герой, обратился Осипов к Салыку.

— Салыком меня с детства кличут, а так я Саликов Петр Иванович. Воевать не с кем стало, побили сегодня моих ребят немцы. Сегодня ночью пойду к ним в тыл, убивать буду гадов.

— Зачем же так. Иди ко мне в бригаду, я тебя определю в разведку, вот и повоюешь за Родину.

— Я вор начальник, какая там для меня армия. У меня на плечах большие звезды, но не маршальские, а воровские. Я вор в законе и родиной меня пугать не надо. Мне все одно, что красные, что белые, я за Одессу воюю. Это моя Одесса, румынам тут делать нечего.

Салык снял с себя тельняшку. На его плечах были синие татуированные звезды. На левой груди красовался товарищ Сталин, на правой, товарищ Ленин. Что было нарисовано на спине, я умолчу.

Осипова эти картинки не смутили.

— Так пойдешь ко мне в разведку служить? Второй раз не попрошу, и пугать меня своими звездами не надо.

Салык задумался.

— Пойду начальник, значица судьба такая выпала для меня.

Так Салык попал в бригаду Осипова.