Идальго

Он, конечно, ошибался — но кое в чем и от меня польза была. Я с помощью железяки рассчитал несколько «типовых пролетов железнодорожных мостов», на тридцать, сорок пять, шестьдесят, восемьдесят, сто и сто двадцать пять метров. И все расчеты Бенкендорфу передал, а он уже с кем-то еще что-то там посчитал, и сказал, что благодаря мне средняя цена моста уменьшается почти на треть. И сказал он это не просто чтобы выразить свою благодарность, а чтобы передать «императорскую премию» за эти будущие мосты, размером в полмиллиона рублей на ассигнации. Ну, лишние деньги — они никогда не лишние, мы с женой подумали — и наняли Авраама Ивановича Мельникова на проектирование «нового Подольска». Вообще-то исполняющий обязанности ректора Императорской Академии Художеств от такого предложения слегка так обалдел, но после примерно трехчасовой беседы, во время которой я рассказал заслуженному академику, что я, собственно, желаю от него получить, он предложение принял. Ну а я принял его контрпредложение о том, что к проекту следует подключить и большую часть слушателей упомянутой академии, из числа будущих архитекторов конечно.

Вообще-то с архитекторами сейчас в стране ситуация была напряженной. Николай, очень заинтересовавшийся постройкой железных дорог (и особенно дорогой из Петербурга в Москву) решил, что дорога должна стать еще и символом мощи России, причем не столько военной или экономической, но и культурной. И почти всех относительно свободных архитекторов подрядил на проектирование вокзалов и прочих станционных объектов. На организованной им выставке-конкурсе таких проектов я только водонапорных башен, затмевающих красотой и изысканностью лучшие европейские дворцы, увидел десятка три. На рисунках, конечно — но ведь почти все эти проекты уже начали воплощаться в камень. Что же до вокзалов, то тут разнообразие было поменьше: все же Николай прикидывал разницу в стоимости водонапорной башни и большого здания, так что тут в работу принимались лишь проекты «типовые». По одному проекту на станции первого, второго, третьего и четвертого классов, а так же отдельный проект для вокзалов в столицах. Но и тут архитекторам было раздолье, особенно для проектирования вокзалов третьего и четвертого классов: для них Николай определил лишь «общую планировку» — и даже я не удержался и предложил «свои варианты» вокзалов третьего и четвертого классов. Небольшие такие вокзальчики — а за образец я взял вокзал в подмосковных Мытищах, который, вроде бы, еще в девятнадцатом веке был построен. В Мытищах я бывал несколько раз, вокзал видел. Правда, его в моем веке изрядно перестроили (точнее, вокруг него понастроили много чего). И народ внутрь не пускали — но тогда, в молодости, этот домик меня заинтересовал (отец там рядом жил в молодости и много про Мытищи рассказывал), так что я в сети даже фильм какой-то про тамошнюю станцию откопал и даже планы этого вокзала нашел. Понятно, что помнил я эти планы более чем приблизительно, да и не понравились они мне (например, полным отсутствием столь нужной на вокзале вещи, как туалеты), но в «своем» проекте я сей досадный недостаток устранил — для чего в «проекте третьего класса» два крыла вокзала я просто увеличил вдвое, заодно получив место и для вокзального ресторанчика. Ну а вокзал четвертого класса я «перерисовал» с хорошо знакомой мне (внешне) станции Ростокино Московской окружной дороги, правда и в ней я предусмотрел наличие туалетов.

А Николай Павлович, который, собственно, и являлся «приемной комиссией» на этой выставке, по окончании выставки собрал всех господ архитекторов и подвел итог конкурсу:

— Господа, должен сказать, что почти все участники конкурса разработали проекты весьма красивые, да и по цене постройки почти все у определенные суммы уложиться смогли. Но я лично одного понять так и не сумел: по какой такой причине вы все здесь собравшиеся, проекты свои создавали в расчете на ангелов небесных? Тут вы мне на рассмотрение представили разных проектов свыше сорока штук, но из всех конкурсантов, лишь один, к тому же архитектором не являющийся, подумал о том, что строить это для обычных людей станут.

— Извините, ваше величество, — подал голос кто-то их архитекторов, — но, боюсь, слова ваши нам не совсем понятны…