Идеаль

Капитан минуты три молча смотрел ему вслед, обеими руками тяжело опираясь на трость. Потом сердито позвал:

– Послушай, ты!

Питер Вагнер обернулся, увидел эту взбешенную мокрицу и снова скорчился от смеха.

– Послушай, ты! – повторил капитан, на этот раз громовым голосом. – Имей в виду, что ты капитан этого судна. И за все отвечаешь ты.

Питер Вагнер продолжал смеяться и глядя в черное дуло капитанского пистолета. Молодые самцы шимпанзе могут в любовном экстазе, читал он где-то, много дней подряд ничего не есть и в конце концов падают замертво. Пистолетное дуло дрожало: капитан кипел от ярости. А это почему-то было до того смешно, что Питер Вагнер не удержался на ногах.

– Мой дорогой капитан… – стоя на коленях, едва проговорил он сквозь смех, подумал, встал на четвереньки и в конце концов перекатился на спину, как медведь, – мой дорогой капитан, мы здесь все… – тело его дергалось в конвульсиях; если вначале он еще отчасти прикидывался, то теперь хохотал всерьез и по-настоящему задохнулся, – …все – трупы! – Он выл от смеха. Пистолет ударил его по лицу. А он смеялся, смеялся, смеялся, хотя теперь одновременно еще и плакал.

– Он чокнутый, – сказал мистер Нуль. – Мы затеряны в просторах Тихого океана с бесноватым на борту.

Капитан Кулак снова ткнул пистолет ему в лицо, но на этот раз не так сильно: он страдал неуверенностью в себе.

Теперь, как разглядел Питер Вагнер сквозь слипшиеся от слез веки, рядом с ним оказался еще и мистер Ангел.

– Дайте-ка я с ним потолкую, – сказал мистер Ангел. Ему не ответили, и он опустился на колени. – Мистер Вагнер! – позвал мистер Ангел.

Питер Вагнер улыбнулся, застонал, почувствовал, что с ним сейчас опять случится припадок смеха – или плача, – и взял себя в руки.

– Мистер Вагнер, сэр, – обратился к нему мистер Ангел. – Я понимаю ваши чувства. Вы так и так хотели убить себя, и мы вроде как бы играем вам на руку. Но, мистер Вагнер, я прошу вас, подумайте минутку. Мы с мистером Нулем люди семейные. Что станется с нашими детками? Вы подумайте об этом, сэр. И потом, ведь есть еще Джейн, прекрасная молодая женщина, и она на вас полагается. Если мы потонем, сэр… – Он не договорил, отчего-то вдруг разволновавшись, Питер Вагнер улыбнулся – или скорчил гримасу, он сам точно не знал, – и капитан опять сунул дуло пистолета ему под нос. Мистер Нуль нагнулся и протянул ему открытый бумажник. В него была вставлена фотография девочки лет шести-семи с ужасным косоглазием. Мистер Ангел тоже достал бумажник. У него было три мальчика, две девочки и две кошки. Жил он в Сосалито на горе. Хотя голова у Питера Вагнера трещала от ударов капитанского пистолета, настроение у него оставалось превосходным. Они тянули ему бумажники с фотокарточками, а он опять вспоминал шимпанзе. Когда самцы-вожаки, читал он где-то, убивают свежую добычу – какую-нибудь мартышку или молодого бабуина, – остальные члены стада собираются вокруг и выпрашивают кусочки. При этом они трогают мясо, гладят самцов по лицу, повизгивают и гукают и молитвенно протягивают раскрытые ладони. И самцы, случается, величаво бросают в протянутые ладони кусочки пищи. Такова в этой жизни щедрость.

Питер Вагнер закрыл глаза – мир все еще ослеплял его блеском мечты, которая оказалась реальностью.

– Это – корабль Смерти, – произнес он. – Господь да пребудет с нами. – Тоже строчка из одной книги о великом обмане.

Капитан Кулак нацелил пистолет. Мистер Ангел наклонился к самому его лицу.

– Почему корабль Смерти? – спросил он. – Скажите: почему?

– С метафизической точки зрения, – произнес Питер Вагнер со смехом, а слезы все так же струились у него из глаз, – на этот вопрос ответить трудно. Но, говоря практически, потому, что вы плывете в открытый океан, не имея на борту ни рации, ни телеграфа, ни действующего компаса, ни матросов, ни штурмана.

– Вот вы и будьте нашим штурманом! – умоляюще сказал мистер Ангел.

Питер Вагнер блаженно улыбнулся и ничего не ответил. Они тоже молчали. Наконец он открыл глаза. Океан был спокоен; солнце стояло над головой. На лице мистера Ангела изображалось уморительное отчаяние.

Капитан Кулак сказал:

– Ты – философ! Ты сказал: «С метафизической точки зрения». Я и сам тоже философ. Феноменалист! – Он с неловкой поспешностью упрятал пистолет, сделав вид, будто и не вынимал никогда. И, обхватив Питера Вагнера за плечи, стал поднимать его. – Помоги-ка, – зашипел он мистеру Нулю, – он – философ!

Мистер Ангел изогнулся почтительно. Его детки были забыты.

Питер Вагнер поджал ноги и сел.

– Мы все будем делать, сэр, – со слезами на глазах проговорил мистер Нуль. – Вы только распорядитесь.

Питер Вагнер опять вздохнул. Океан был спокоен.

– Почините рацию, – посоветовал он. – Разберите компасы до мельчайшего винтика и вычистите.

Мистер Нуль подпрыгнул, как мартышка, и бросился к трапу.

– Значит, он согласился! – воскликнул мистер Ангел. – Он нас спасет!